разрядки, выжидая положенную минуту чтобы начать свои ласки заново. Ее клитор пульсировал от сладостной пытки, ярко реагируя на каждое касание коротких пальчиков. Пока она жалобными глазами смотрела на воспаленные нижние губки, истекающие прозрачным медом, мысли девочки пытались уговорить себя на послабление и долгожданную разрядку. Маша не пыталась сделать из себя вечно возбужденную куколку с пустой головой, все думающую только о желании кончить, поэтому девочка периодически билась в сладких судорогах, едва пытаясь скрыть свои звуки в пустой квартире. Побочным эффектом воздержания был невероятно яркий детский оргазм, и Маша часто теряла дыхание от сдерживаемого крика, когда ее разрядка выходила за рамки обычной длительности и длилась больше пары десятков секунд. Удерживать трусики от касания пульсирующего клитора было физически невозможно, когда ребенок задыхался от наслаждения, уже не имея воздуха в легких для продолжения хрипов, и измученный от постоянного дразнения увеличенный клитор тяжело реагировал на касание легкой ткани, добавляя задыхающейся Маше наслаждения в ее кипящий котел. Фейерверки в животе от такой разрядки были прямо пропорциональны страданиям девочки от попыток удержать себя от оргазмов до этого, поэтому малышка старалась не допускать момента когда ее потребность кончить выйдет за пределы ее контроля, давая себе периодически выпустить пар.
В этот день Маше получилось остановить себя задолго до того, как её отец придёт домой. Поэтому, когда в замке двери начал поворачиваться ключ, и приветливый мужской голос заполнил комнату, Маша с радостью бросилась на шею отцу, совершенно не храня никаких следов дневных экспериментов. Этот день, да и следующий, прошёл обычно.
Сразу же после ухода отца Маша задергивала шторы в гостиной, чтобы защититься от палящего жара, таскала несколько фруктов из холодильника и проводила день на диване, окутанная прохладным потоком воздуха от вентилятора. Жаркое летнее солнце заставляло ее искать спасение внутри дома. Она увлеченно смотрела сериалы на телевизоре, погружаясь в захватывающие сюжеты и забывая о жаре за окном.
Пообедав хлопьями, Маша села обратно на диван, но на этот раз решила не отказывать себе в музыкальном развлечении. Она включила музыкальный канал и не могла удержаться от движения. Так она начала танцевать, позволяя ритму проникнуть в каждую клеточку ее тела. В этот момент она забыла о жаре, вспомнив, что такое свобода и беззаботность, хотя бы на мгновение. Маша продолжала свои танцы, наслаждаясь музыкой и моментом в своей маленькой уютной пустой квартире.
Ну, а в середине дня Маша тихо раздвигала шторы в гостиной, выключала телевизор, возвращала на место кружки принесенные с кухни, и уходила в свою комнату. Там она наконец давала волю накопившемуся за день желанию, все больше привыкая к удержанию себя на грани.
Но чем лучше у нее получалось, тем больше девочка смотрела в сторону “подарка”, которым Грета наградила ее на выходе в прошлый раз. Хотя поедзки в автобусе и последующее вытаскивание были, мягко говоря, незабываемыми, девочка прекрасно помнила что именно зонд мог давать ей настолько острые ощущения, на уровень выше чем ласки пальчиками и струей воды. Она не раз ловила себя на том, что хочет попробовать поиграть с собой так же, как это делала с ней Грета в кабинете - оправдывая эти идеи тем, что именно в этом был замысел врача, дать ей инструмент для тренировки.
Хотя до сих пор ее от повторения этого опыта удерживал страх, но чем больше она мучала свою розовую щелку и багровый, надувшийся клитор, чем дольше ей приходилось глотать слезы от мучительного желания еще раз провести пальчиками по самым чувственным местам, тем больше этот страх заменялся на возбуждение. И в финале своих ласк она