пытаясь сдержаться и не заголосить. Девочка попимо воли издавала сладкие писки, которые прорывались из её приоткрытого рта, бессильно метаясь на месте, неспособная усидеть спокойно от ощущения медленного нарастания удовольствия. Примерно на середине зонда ее усилия становились бесполезными, и сладкие спазмы юного тела, сгибающие девочку пополам, «засасывали» зонд еще на пару шариков вглубь. Несмотря на то, что опухшие губы начинали болеть под давлением ее белых зубок, а глаза закатывались помимо воли, во время оргазмов девочка не оглушала воздух комнаты криками и стонами, мелко дрожа пока ощущения шли на спад. На удивление, в воскресенье, когда ее отец присутствовал в квартире, “кляп” Маше все же был нужен - дополнительное волнение от страха быть застуканной и необходимость вслушиваться в тишину коридора обостряли чувства девочки, и серия стонов успешно уходила в зажатый зубками воротник футболки, пока ее бедра танцевали в попытке справится с огнем погружающегося зонда между ними. Не слишком часто, чтобы стать проблемой, но иногда этот “огонь” все же выходил из под контроля, и тогда у паникующей малышки во время подобных игр происходила целая серия каскадных острых разрядок, и Маша визжала в зажимающие ротик ладони, задыхаясь, бьясь об кресло пяточками и дрожа в сладкой муке, умоляя о том чтобы шум упавшей с колен книги был не слышен в соседней комнате, где работал телевизор, и чтобы папа не пришел проверить свою дочку в этот самый момент. Ее оргазмы удлинялись тем, что зонфд продолжал погружаться в воспаленный клитор, а за время своих “тренировок” Маша успела натереть слизистую так ощутимо, что чередование изгибов зонда вызывали белые вспышки перед глазами. Девочка могла бы безошибочно определить, какой именно по счету шарик входит в нее, если бы она могла в этот момент связно говорить вместо стонов.
Правда, эти серии ласк продолжались не так долго, и да и накатывало на Машу это желание далеко не всегда. Это больше всего походило на то, что в определенный момент ее тело начинало становится слишком чувствительным, а натягивание трусиков после душа, вверх, так, чтобы ткань врезалась в пухлые губки, вызывало приятную дрожь по длине ее позвоночника и на ее губах появлялась нежная улыбка. И не проходило и несколько часов, чтобы девочка снова выключала телевизор, бросала книгу или другое занятие, и забиралась на кресло в предвкушении. Маша все еще боялась, что ее стоны вызовут нежелательное внимание соседей, но она не могла включать телевизор и вообще как-то пытаться заглушать себя - потому что звук телевизора, заглушая ее невольные стоны, так же скрыл бы от нее поворот ключа в замке входной двери, а на этот риск малышка пойти не могла.
Единственное место в квартире, где она могла расслабиться почти до конца - это ванная. Маша все еще не забрасывала свою привычку мастурбировать в душе, даже если у нее и были более приятный способ доводить себя до пика. Девочка хорошо различала, где она ласкает себя, фантазируя о сладкой беспомощности и наслаждаясь каждой секундой нарастания удовольствия от бьющих по ее нежным частям струй воды, а где - испытывает себя на прочность, пытаясь вытерпеть как можно больше удовольствия молча, сохраняя над собой контроль и оттягивая оргазм изо всех сил. Одно было ее средством расслабления, другое - необходимостью.
Но чем больше Маша исследовала границы своей чувствительности, тем больше ей так и не получалось понять реакцию своего тела. В какой-то день, после нескольких приятных минут с собой наедине в ванной, у нее намертво пропадало желание ласкать себя дальше, и тренировка давалась ей невероятно легко - девочка
Шалость принцессы 