началось моё путешествие, и так начиналась нирвана.
3
Дело шло к вечеру. В плацкарте шумели пьяницы, напевая песни Высоцкого. Уже совсем стало привычно ощущать дребезжание рельс и оргазмирующий шум двигателя. Я сидел и читал книжку, перелистывая и посматривая на короткие шорты Ирины Александровны. Слюной исходился от её сиреневого топа в котором грудь была, как у покойной (Царство ей небесное) Жанны Фриске.
Мы поужинали варёной картошкой и супом из термоса, беседуя за жизнь. Никогда у меня ещё так не стоял член, как стоял он сегодня. Весь день я ходил с этой колыбахой.
Огромный, затвердевший от возбуждения и требующий женской ласки пенис стоял, как сиськи у коровы которую не доили.
Ирина Александровна же, маячила своей задницей туда-сюда, иногда, словно специально, вставая в такие позы, которые не могут не возбуждать.
— Влад, прошу, можешь выйти из вагона, мне помыться надо.
— Так, ночь уже - сказал вкрадчиво я
— Ну я понимаю, но ты меня тоже пойми, я же женщина, мне надо мыться. Ну так что ? Поможешь ?
С одной стороны, я хотел бы разозлится на неё, мол из-за того, что она хочет искупнуть задницу, и поболтать сиськами в воде, я должен уходить, как Данте Альегере, и быть попраным из Флоренции.
С другой стороны, это красивое женское личико, с намазыным кремом, эти голубые, такие глубокие глаза, и сладкие губы в которые так охота было вцепиться, мешали мне отстаивать своё мнение.
В любом случае все эти варианты кончались бы диким и лютым сексом.
Меня стало клонить в сон, в такой дремучий и нежный. Я пытался держать себя в узде, но утомительная поездка, как камень давила на меня.
Внезапно, нежные, пахнущие малиной губы поцеловали меня в щеки.
Было темно. Поезд перестал накручивать бесконечный поток рельс и стоял, словно гора на которую поднимался Магомед. Пару ламп едва-едва горело на подходе к купе, а дальше - темнота, беспросветная и такая тягучая, совсем не страшная. Она таила в себе самые смелые эротические фантазии. Открыв глаза, я увидел Ирину Александровну. На её щеках был красный румянец, а губы блестели помадой. Она стояла возле меня в красном нижнем белье. Сексуальный красный бюстгальтер и красивые ажурные трусики встречали мой взгляд на Ирине. Учительница стояла подбоченившись, наглаживая свою красивую ножку в красном чулке.
— Владюшь, пойдем ты мне поможешь.
— А что нужно делать ? - спросил я с улыбкой, на что учительница мне ответила :
— Диван поставить.
Мы зашли в наше купе, и я увидел перед собой стол, украшенный свечами, вином и салатами. Лепестки роз валялись то тут, то там, вырисовывая дорогу к мягкой кровати, а уже на ней лежала банка, доверху наполненная презервативами с клубникой.
— А что это все значит ? - спрашивал я Ирину Александровну, пялясь на её сочный зад в просвечивающих красных трусиках с ажурными краями.
— Вино будешь ? - спрашивала грудным, таким властным, но сексуальным бархатным голосом со сладострастной ленцой.
— Ээ-э, нет, а что случилось ? Почему мы не едем ? Почему поезд остановился ?
Ирина Александровна лишь мило улыбнулась, и взяв бутыль вина, она сковала её очаровательными ногами.
Холодная бутылка начала источать белый конденсат который эротичными каплями тек с горлышка на чулки а после, Ирина Александровна промакивала с чулка эти самые капли, и слизывала их, обсасывая палец.
— Не открывается - сказала Ирина Александровна, поставив бутылку на пол, горлышко стало упираться в треугольник трусиков, в тот самый треугольник от которого большинство мужчин без ума. Учительница стала играться детородным горлышком, тереть его об себя и нежно проводить им по горячим икрам.
Поезд шел в Москву (Блудни Абраши Веселого) 