на то пошло, она была еще более впечатляющей, когда я был достаточно трезв, чтобы распознать нюансы ее тонкого подтрунивания. Через шесть месяцев я сделал ей предложение. Через год мы поженились.
Это было четыре года назад. Сохранить брак в большом городе нелегко, и мы оба усердно работали над этим. Я знал, что Эш иногда задерживается допоздна в офисе, а она знала, что мне иногда приходится убегать, чтобы уложиться в срок и закончить одну из внештатных статей, которые я писал на стороне. Мы пытались координировать поездки в метро и организовывать обеды, но в некоторые дни мы виделись всего несколько минут утром и час или два вечером. Тем не менее, мы старались, чтобы выходные дни были свободными, переписывались по электронной почте, чтобы держать друг друга в курсе событий, и никогда - никогда! - не забывали о важных датах или годовщинах. Даже таких глупых и маленьких, как "День пролитого пива" и "День первого настоящего свидания".
Я узнал, что Эш - хамелеон. В музеях она была умна и эрудированна, но при этом не была высокомерной. В походах она была грубовата и состязательна, не обращая внимания на царапины и ссадины, которые она получала, гоняясь за мной по горным тропам. После нескольких коктейлей она была игривой и глупенькой, подыгрывая моим фантазиям в духе Скотта Фицджеральда о молодых и обеспеченных Нью-Йоркцах. Мы прыгнули в несколько фонтанов и занялись неистовым сексом за деревьями в Центральном парке. Не верьте слухам: самым горячим в этом был страх быть пойманным.
По мере того, как мы встречались, жили вместе, женились и создавали свою жизнь, она открывала все новые стороны себя - сумасшедшинку в ее юморе, ранимость в ее заботе. Это было похоже на то, как будто она открывала эти стороны характера, предлагая их мне, когда я меньше всего этого ожидал.
На работе хамелеон Эш дала волю своей хищной стороне. Мне удавалось увидеть её намек каждый четверг вечером на еженедельной вечеринке "Пирс, Бейтман". У фирмы была постоянная аренда отдельного зала в "Трёх оливах", чопорном и стильном заведении Финансового района, где было столько бордовых кожаных кресел, охотничьих гравюр и безвкусных блюд в британском стиле, чтобы даже самый преданный англофил заскучал. Хотя еженедельное посещение официально не требовалось, неявка - особенно с супругой на буксире - означала признание того, что вы не заботитесь о том, чтобы продвигаться по карьерной лестнице. Поэтому каждый четверг вечером я вел светские беседы с коллегами Эшли по финансовым войнам, поглощал сплетни из ее офиса и наблюдал, как она работает с толпой.
Большинство коллег Эшли были самодовольными членами эксклюзивных студенческих братств, а многие из их супруг были из тех лакированных блондинок, которые в колледже изучали искусство или воспитание детей младшего возраста, и искали мужей с серьезным потенциалом заработка. Я пытался слиться с ними, но от постоянной болтовни о барах на крыше и туфлях Jimmy Choo поневоле хотелось застрелиться.
К счастью, Марта "Зовите меня Марти" Хаббл пришла мне на помощь.
Внешне лучшая половина Уинслоу Хаббла выглядела как типичная изголодавшаяся, отбеленная и лакированная жена "Пирса, Бейтмана". Однако мои предположения о ней рухнули однажды вечером, когда Эбби ВанВуортен рассказывала о новом увлечении своего мужа кёрлингом - канадской игрой, в которой нужно толкать гранитные чушки по покрытой льдом поверхности.
"Говоря по сути", - пробормотала Марта - "она хвастается тем, что её муж голубых кровей из Новой Англии тратит небольшое состояние, чтобы научиться игре, в которую играют канадские реднеки?"
Я взглянул и увидел ухмылку, играющую на ее лице. Марта, как я понял, забросила удочку, чтобы выяснить, являюсь
Орловские партизаны - часть 4 
webmaster@3iks.ru