Она хотела дать ему еще одну пощечину, но он поймал ее за запястье и легко перевернул ее на спину. Его член был все еще твердым, поэтому он вогнал его в нее, и был удивлен, когда она потянула его за волосы и стала царапать его спину, когда она снова кончила. Когда ее второй оргазм угас, а возбуждение медленно спало, она решила, что найдет способ помешать ему жениться на ее дочери. Она знала, что сможет доминировать над ним, использовать его для своего удовольствия, а потом выгнать его, когда насытится.
В тот самый момент, когда он впервые осознал, что его оседлала мать его девушки, и не сделал ничего, чтобы остановить ее, его судьба была предрешена. Теперь он знал, что она полностью контролирует ситуацию, и ему придется выполнять ее приказы.
Она бросила на него злобный взгляд: "Слезь с меня, и убирайся из моего дома".
Не говоря ни слова, Дима позволил ей подняться, и она вышла из спальни. Он быстро оделся и застал ее ожидающей в прихожей, в халате, но все еще в чулках и туфлях на каблуках и затягивающейся сигаретой - привычка, от которой она должна была отказаться несколько месяцев назад.
"Скажи ей, что все кончено, не говори обо мне ни слова, иначе я скажу, что ты изнасиловал меня".
Она знала, что снова получит его на своих условиях, и чувствовала полный контроль. Дима, все еще смущенный тем, что только что произошло, ничего не ответил, он вернулся в свою квартиру, чтобы подождать, пока Марина придет после работы. Пока он ждал ее, он мысленно воспроизвел весь эротический секс и занялся мастурбацией.
Чтобы Марина не увидела раны, нанесенные ему ее матерью, он сказал, что плохо себя чувствует и не хочет заниматься с ней любовью. В данный момент он не мог заставить себя думать о требовании Марии Петровны.
Марина уехала домой, чтобы дать ему время "поправиться". Она снова навестила его в среду, когда царапины уже не были видны. Он трахал ее, но мысленно его трахала ее мать, и когда он кончал, то думал только о похотливом лице Марии Петровны в тот момент, когда простыня упала с его глаз.
Теперь у Димы были все основания отменить помолвку, но он не мог заставить себя сделать это, отчасти из-за стыда, отчасти из-за нежелания разочаровывать людей, но в основном, как он понял, из-за слабости.
Марина снова навестила его в пятницу вечером, но перед ее приходом ему позвонила Мария Петровна.
"Ты, очевидно, не сделал то, что я тебе сказала".
"Это нелегко, я..."
"Не перебивай меня, Марина завтра днем пойдет по магазинам с друзьями, а муж с сыном на футбол пойдут, постарайся быть здесь к двум тридцати, подойди к задней двери".
На этом разговор закончился, и в его ухе раздался непрерывный гудок.
Дима с нетерпением ждал визита к своей будущей теще, когда он провожал Марину, отправлявшуюся за покупками. У него было чувство предчувствия, когда он подошел к задней двери. Он постучал и подождал. Ничего. Он постучал снова и услышал нетерпеливый голос Марии Петровны.
"Открыто ! заходи !".
Он повернул ручку и шагнул внутрь. Там, на другой стороне кухни, опираясь на дверную раму, ведущую в коридор, стояла Мария Петровна. На ней было одно из летних платьев Марины, а волосы она уложила, как ее дочь. Она стояла в эротической позе, опираясь на левую ногу, правая была согнута и упиралась ступней в стену.
Дима стоял, потеряв дар речи, и просто смотрел на нее. Платье сидело на ней идеально, ее бюст заполнял его так, как Марина никогда не могла, а материал идеально спадал на изгиб
Первый стульчик 