С некоторой легкостью он сбросил ее с себя и уложил на спину на ковер, он почти сорвал с себя пиджак, когда оказался на ней сверху. Левой рукой он прижал ее руки над головой, а правой рукой ввел свой очень твердый член в ее тугую, но скользкую мокрую киску. Затем он оседлал ее в течение шестидесяти секунд, которые потребовались для того, чтобы его и без того чрезмерно возбужденный член выпустил в нее свою теплую струю. После еще нескольких поцелуев и ласк интимных мест Дима оставил ее стелить постель.
Это было теплое утро для середины сентября. Сетчатые занавески колыхались от легкого ветерка, и в спальню проникали лучи солнца. Диму взял выходной, зная, что после поздней ночи ему, возможно, не захочется идти на работу. Марина работала и встала рано, принимая душ и одеваясь. Ее отец ушел на работу, а Мария Петровна возилась на кухне.
Марина закончила одеваться и решила порадовать своего жениха перед уходом на работу. Он спал на ее односпальной кровати, накрыв свое обнаженное тело простыней. Он лежал лицом вниз, положив правую ногу под прямым углом, а левую вытянув во всю длину. Кровать стояла вдоль правой стены маленькой спальни. Марина озорно приподняла простыню и правой рукой залезла под нее, обхватила его яйца, затем нащупала ствол его члена, который начал быстро расти. Она медленно массировала его, пока он не достиг своей полной длины, и Димка начал просыпаться.
Она и не подозревала, что в этот момент ее мать поднялась наверх, чтобы забрать грязную одежду, и стояла, застыв, глядя в щель между дверью и рамой, пока она массировала член Димы. Мысли Марии Петровны захлестнул поток эмоций, на первый план вышли ревность и зависть, но они быстро уступили место эротическому возбуждению.
Мария Петровна услышала слова Марины: "Я надела чулки, любимый, но тебе придется подождать до вечера, чтобы увидеть их". Мария Петровна на цыпочках быстро спустилась вниз, пока Марина брала ключи от машины, в последний раз проверила макияж в зеркале и направилась к двери кухни.
Когда Марина вошла в кухню, у нее не было причина подозревать, что мама там.
"Мама, сделай одолжение, постирай мои чулки и пояс с подтяжками со вчерашнего вечера, я оставила их здесь, чтобы тебе не пришлось ждать, пока Дима встанет".
"Хорошо, увидимся позже, или ты сегодня сразу пойдешь к Диме домой?"
"Да, прямо туда, но увидимся завтра. В обед я должна купить еще пару пар чулок и новый пояс для подтяжек. Он любит меня в них", - лицо Марии Петровны раскраснелось, а глаза почти выдавали ее похоть от того, чему она только что была свидетелем, - "Ой, это была информация не для твоих ушей, мама, прости. Люблю тебя, пока".
"Пока доченька!"
Мария Петровна все еще чувствовала возбуждение в своей киске от того, что ее дочь ласкала член своего жениха. Она наклонилась вперед, положила обе руки на кухонную раковину и глубоко вздохнула. В ее голове пронеслось сразу несколько мыслей, она была очень возбуждена и испытывала сильное чувство зависти к тому, что ее дочь молода, финансово независима и, очевидно, наслаждается хорошим сексом с желанным молодым человеком.
Она перебирала в уме эти мысли, пока подбирала чулки и подтяжки Марины. Она уже собиралась сложить их вместе, чтобы постирать вместе с собственным бельем, когда ее охватило непреодолимое желание. Мягкий блеск чулок, свисающих с ее руки, и болтающиеся ремешки и зажимы красивого черного пояса подтяжек заставили ее почувствовать неконтролируемое желание надеть их. Она повернулась и вышла из кухни, поднялась по лестнице в свою спальню и начала снимать с себя домашний
Димочкина клизма 