Тим застонал от признательности, сопротивляясь желанию положить руку на голову своей жены и помочь направлять ее движения. Он узнал от своей первой девушки, что не позволять губам, обернутым вокруг твоего члена, покидать его, не ценится. Вместо этого он осторожно начал изгибать бедра в такт усилиям своей жены, наслаждаясь ощущениями, которых так давно не испытывал.
Гвен, со своей стороны, инстинктивно знала, что ее зубы лучше держать подальше от нежной кожи, по которой они проходили, и изо всех сил старалась не вонзать член мужа так глубоко, чтобы ее могло стошнить. Обхватив его рукой и двигая ею, чтобы контролировать его проникновение, она почувствовала некоторое утешение от того, что мужское достоинство Тима скользит по ее языку. И, несмотря на ее кульминацию, порочность того, что она делала, возбуждала ее настолько, что в ее воображении начали мелькать мысли о других временах и местах, где она могла бы это сделать.
Тим продолжал толкаться, новизна акта и руки и рот Гвен вызывали нарастающее давление внутри него. Как бы сильно он ни наслаждался ее усилиями, он знал, что пришло время переключиться на что-то более традиционное, пока его семя не попало туда, куда его жена наверняка не собиралась.
— Гвен, милая, тебе лучше остановиться. Я почти на месте.
— Мм—хммм, - последовал ее ответ, когда она решительно сжала губы вокруг его члена и начала двигаться быстрее, изо всех сил стараясь подражать его темпу, когда он был у нее между ног.
— Нет, милая, я собираюсь закончить, ты знаешь?
Гвен убрала его член от своего рта.
— Я знаю — я тоже хочу тебя, - сказала она, задыхаясь, прежде чем снова погрузить его в свои губы.
— Действительно? Ты уверена?
— Мм-хмм...
Что-то в нем кричало, что это все еще не очень хорошая идея, но похоть взяла верх. Тим начал толкаться сильнее, пытаясь сохранить некоторый контроль, в то время как руки и губы его жены оставались плотно обхваченными вокруг его члена. Первый залп последовал от него через несколько секунд после того, как он проворчал свое последнее предупреждение.
Гвен отшатнулась, когда первый импульс ударил в заднюю часть ее горла, но сумела удержать бьющую головку во рту, борясь с рвотным рефлексом. Идея проглотить его сперму, когда он давал ее ей, казалась разумной, когда она впервые решила позволить ему закончить таким образом, что это было бы все равно, что пить через соломинку, но вместо этого ее тело отвергло ее и судорожно собрало густой гель, в то время как ее язык рефлекторно заблокировал его выход в горло.. Лучшего решения не представлялось — она знала, что рано или поздно оно должно было куда—то деваться, - и она продолжала собирать соленую субстанцию до тех пор, пока это возможно.
Бедра Тима еще раз непроизвольно дернулись навстречу крошечной ручке, сжимающей его член, изливая последние капли в ее ждущий рот, прежде чем его тело обмякло. Гвен предположила, что к тому пулу, который она собрала, больше ничего добавлено не будет. Что теперь? Идея проглотить была легкой до того, как у нее на языке появилась эта вязкая слизь; теперь она не была уверена, что сможет. Встать и сплюнуть это в унитаз? Нет, это могло бы заставить Тима подумать, что она испытала отвращение к его оргазму. Позволить ей стекать обратно туда, откуда она исходила? Это тоже казалось неправильным. В конце концов, она собрала всю свою волю и проглотила. Вещество напомнило ей теплую соленую устрицу с привкусом отбеливателя, как и предупреждала Натали. Небольшое послевкусие, но ее тело, казалось, не было на грани отторжения того, что сейчас
Путь развращения 