была обнажена, с полотенцем в руке, влажные волосы свисали ей на спину и грудь.
— Мне нечего скрывать, и тебе тоже не стоит.
Натали вернулась в ванную, не потрудившись закрыть дверь, и через несколько мгновений появилась в халате.
— Я оставила полотенце на вешалке.
Гвен кивнула, но ничего не сказала.
— Эй, что ты делаешь завтра? - жизнерадостно спросила ее невестка.
— Ну, завтра суббота, так что, наверное, какие-нибудь работы во дворе или что-то в этом роде.
— Давай пройдемся по магазинам, ты и я. Я думаю, тебе нужен новый купальник — по крайней мере, для тех случаев, когда вокруг люди, - сказала Натали с озорной усмешкой.
— Но и этот вполне годится, - запротестовала Гвен, указывая на свое одетое в халат тело. – Он ничуть не изношен.
— Он был бы прекрасен, если бы ты жила в 1920-х годах, - настаивала Натали.- "Твое тело заслуживает чего-нибудь получше. Встретимся в торговом центре в десять.
Упоминание о торговом центре вызвало одновременно приступ возбуждения и укол тревоги.
— Я могла бы пойти посмотреть, это реально. Где мы должны встретиться?
— Центральный корт, где же еще?
Натали снова ухмыльнулась и обняла свою невестку.
— Мне нужно идти. Увидимся завтра.
Тон ее голоса ясно давал понять, что свидание не было необязательным.
— - -
Гвен машинально выбрала нижнее белье, джинсы и рубашку, оделась и, взяв бутылку вина, вышла на террасу, где провела день в размышлениях. Темный призрак безумия все еще таился, но небрежное отношение Натали к нему помогло вывести его на приемлемый уровень. Однако больше всего значило поведение ее невестки. Натали была умной, заботливой, веселой, уверенной в себе; и все же ее кажущееся полным отсутствие приличий не имело никаких негативных последствий для ее жизни, которые она могла видеть. Вино и размышления сделали Леди и Потаскушку такими легкими на плечах, какими она себя никогда не помнила.
Все три грузовика вернулись к четырем часам дня. Гвен приготовила салат, пока Тим жарил стейки, и после быстрого купания оба с удовольствием устроились перед телевизором. Задание, которое Натали дала ей на вечер, начало давить на нее тяжелым грузом — что бы она сказала, как отреагировал бы Тим? Сочтет ли он ее шлюхой? Сможет ли она вообще пройти через это?
В конце концов, ей так и не удалось этого узнать. Тим взял за правило пить только по выходным, да и то не больше пары кружек пива. Алкоголь и рабочая неделя взяли свое, и еще до 8 часов он тихо похрапывал на диване. Гвен мягко подтолкнула его лечь спать, Тим сонно подчинился, пока она закрывала дом. Когда она добралась до спальни, то обнаружила, что ее муж крепко спит.
— Я ни за что не собираюсь будить беднягу сегодня ночью, чтобы удовлетворить свои плотские вожделения, - подумала Гвен и почувствовала смутное разочарование от того, что не сможет выполнить свое задание.
Гвен пошла в ванную, чтобы переодеться ко сну. Ночная рубашка, которую она купила, оказалась не такой удобной, как надеялась. Несмотря на их длину, ей нравилось чувствовать себя в своей более традиционной пижаме. Ткань была похожа на порванную футболку...
— У меня же есть футболки, - рассуждала она.
Гвен поспешила к встроенному шкафу, где были аккуратно сложены ее футболки. Чистая и поношенная рубашка "Нельсон Сантехник" лежала на вершине кучи, выцветшая от времени пребывания на солнце. Она быстро надела его через голову, зная по опыту, что оно упадет ей на бедра. Порочная мысль пришла ей в голову. Она никогда не надевала трусики в постель, насколько могла припомнить. Сегодняшняя ночь была бы той самой ночью. Гвен засунула большие
Развратная сука и отчим 