резко вернулся обратно. Две женщины лежали полулежа, их лица были обращены вверх, к утреннему солнцу. То, что она приняла за бикини, на самом деле было линиями загара. Их топы были сброшены, и тонкие полоски ткани выглядывали из места соединения их бедер, ничего, кроме шнурка, сидящего высоко на бедрах, чтобы удерживать его на месте.
Леди сидела с открытым ртом у нее на плече, ошеломленная их бесстыдством. Они, должно быть, знали, что каждый может их видеть, и все же они лежали там, не заботясь ни о чем на свете. Гвен огляделась так незаметно, как только могла, наполовину ожидая увидеть всех мужчин, уставившихся на дисплей на другом конце бассейна. К ее удивлению, казалось, что никто этого даже не заметил — даже Тим хорошо притворялся, что поглощен своей книгой. Теперь она поняла, почему Кей пытался увести ее отсюда, и подумала, что, возможно, другой бассейн все-таки был более безопасным местом.
— Нет, сказала себе Гвен, если они не испытывают смущения и дискомфорта, то почему я должна испытывать? Если они хотят таким образом рекламировать себя, это не моя проблема.
Она села и откинулась на спинку кресла, книга была открыта, но не прочитана, а ее прикрытые солнцезащитными очками глаза украдкой шарили по сторонам в поисках каких-либо признаков того, что почти обнаженные женщины могут прийти в себя или что администрация отеля может попросить их прикрыться. Вместо этого женщины небрежно переворачивались спереди на спину, шнурок проходил у них между щек, давая понять, что ткань не является основным фактором, влияющим на цену их купальников. Походы в бассейн, чтобы освежиться, заставляли их груди блестеть, в то время как мокрые участки ткани между ног непристойно облегали их пол.
По мере того, как утро подходило к концу, лаконичность стала скорее нормой, чем исключением, многие гостьи отказались от топов, в то время как нижние части бикини и меньше, по крайней мере, позволяли им притворяться, что они не полностью обнажены. Мужчины также пришли в скандально крошечных плавках, которые как подчеркивали, так и скрывали упаковки между ног. Гвен показалось, что она однажды поймала Тима за разглядыванием выставленной на всеобщее обозрение женской плоти, но Потаскушка заверила ее, что он просто сделал перерыв в чтении, и было не так много мест, куда он мог заглянуть, не увидев смазанные кремом груди. Она знала, что не смогла бы слишком расстраиваться из-за него, если бы он был таким, поскольку иногда ловила себя на том, что изучает выпуклости нескольких мужчин, которые, по ее признанию, были довольно красивыми, лениво задаваясь вопросом, все ли пенисы похожи на пенисы ее мужа, и не заставляют ли трусы, которые носили мужчины, казаться больше, чем они есть на самом деле были.
— - -
Она встала и потянулась как раз перед обедом.
— Я поднимусь в комнату на минутку, - объявила она, поправляя на себе накидку.
Тим поднял глаза от своей книги.
— Я могу пойти с тобой.
— Нет, ты останешься здесь. Я скоро вернусь. Закажи нам что-нибудь на обед - ты знаешь, что я люблю.
Тим проворчал что-то в знак согласия, жалея, что она не пригласила его составить ей компанию и, возможно, провести там какое-то время вместе. Вид почти обнаженных женщин вокруг него разжег растущую потребность в освобождении. Уйма времени для этого позже, напомнил он себе, немного беспокоясь о том, что чрезмерно активное чувство скромности Гвен в отеле ее дочери не позволит ей выкроить время, на которое он надеялся.
Она направилась к лифтам, избегая вестибюля из-за отсутствия одежды, несмотря на желание хотя бы мельком увидеть Кей на стойке
Отлизал по любви, потом за уважение, а потом поехало (Части 6 - 7) 