мне, провела пальцами по моим волосам и сказала, чтобы я не волновался и что все будет хорошо. К сожалению, мы оба знали, что все никогда не будет хорошо, пока он жив.
Она расстегнула свою кремовую ночную рубашку и, крепко обняв меня, закинула свою ногу на мое обнаженное бедро и зарылась лицом в мою грудь. Я просунул руку не под халат, а под него и уткнулся в обнаженную кожу ее спины. Теперь она прикрывала меня, давала мне безопасность и пыталась защитить меня, набросив на меня свой халат.
Мое лицо было зарыто глубоко внутри ее широких грудей, мои губы были в сантиметрах от ее розовых сосков, моя одна рука обхватывала ее голую спину, другая прижималась к ее сиськам и животу, а мои ноги были зажаты между ее голыми бедрами и ногами. Мой член упирался в нижнюю часть ее живота.
Мы оставались в таком положении не менее двадцати минут, а затем мама встала и, не потрудившись завязать ночную рубашку, пошла в свою комнату, вернулась с пачкой сигарет и зажгла по одной для каждого из нас. Мы лежали голые на спинах с сигаретами в руках и множеством мыслей в голове.
Я думал, что наши несчастья никогда не закончатся, но тут случилось непредвиденное.
Отец, который годами превращал нашу жизнь в ад, однажды ночью мирно умер во сне.
Это моя мама нашла его мертвым в кровати, и поскольку мы знали только двух его друзей, Мэтта и Джейсона, я позвонил им по телефону и сообщил плохую новость.
Они приехали в течение тридцати минут. Джейсон приехал первым и сразу же обнял меня, что показалось мне отвратительным. Затем он подошел и крепко обнял маму, на которой было одето черное платье. Он нагло держал руки вокруг ее поясницы, пока она не вырвалась из его объятий.
Когда пришел Мэтт, он даже не потрудился пожать мне руку, а сразу направился к маме и, обняв ее, прижав ее груди к своей груди, повел ее на кухню, где все время повторял, чтобы она не волновалась, что он присмотрит за ней.
Мама стояла и слушала его, и когда она подумала, что он закончил уверять ее, он положил пальцы ей под подбородок и, подняв ее лицо вверх, сказал, что всегда будет рядом с ней. Она кивнула головой в знак согласия и уже выходила из кухни, когда он провел рукой по ее ягодицам попы.
Моя мать, над которой отец так издевался, не потрудилась ничего сказать или даже посмотреть на него, подошла и встала рядом со мной.
Похороны прошли быстро, просто потому что нас было всего четверо. Как только его похоронили, мама сказала Джейсону и Мэтту, что хочет побыть одна, и поэтому избавилась от них, но не раньше, чем оба сказали ей, что они доступны для неё и днем и ночью и будут навещать нас каждый день.
Как только они ушли, она опустилась на диван в гостиной и велела мне принести из ванной белый атласный халат. Я снял пиджак я пошел принести ей халат.
Когда я вернулась, мама все еще лежала на диване с закрытыми глазами и спросила, не могу ли я помочь ей раздеться из этого черного платья, так как она была морально истощена.
Я зашел за диван, расстегнул молнию на платье, сдвинул его с ее плеч и по очереди освободил обе ее руки. Затем я пошел и встал перед диваном и, держа платье возле маминых коленей, сдвинул его ниже бедер, ног и затем лодыжек.
Я поднял атласный халат и уже собирался передать его ей, когда она открыла глаза, показала на свой
Свидание.. 
webmaster@3iks.ru