Где она? – воскликнул я, и из задней комнаты вылетела и бросилась ко мне в объятия Эмили, четырехлетняя дочь Симоны. Я подхватил ее на руки и закружил.
– Дядя Бен, я увидела твою яхту, но мама не разрешила прийти и увидеть тебя. – Ее глаза расширились, когда она увидела людей со мной.
– Олвин, – закричала она и вырвалась из моих рук, чтобы обнять его.
Она вернулась к матери и, держась за ее ногу, посмотрела на Эли и Джулию.
– Кто вы? Я видела вас на лодке дяди Бена.
Не думаю, что кто-то из них знал, что сказать, поэтому сказал сам:
– Это – Элиша, и она – моя жена. – Эли при этих словах затаила дыхание.
– А это, – сказал я, беря за руку Джулию, – моя дочь, Джулия.
– А эта юная леди, – сказал я Эли и Джулии, – Эмили, моя крестница, и полагаю, что ее младший брат спит наверху.
– Ты увидела дядю Бена, а теперь тебе пора идти спать, тебя ждет бабуля, – сказала Симона. Эмили ушла с гораздо меньшим шумом, чем обычно, и Симона проводила нас к нашему столику.
Стол был накрыт на шестерых, и Эли с Джулией настояли, чтобы я сел между ними. Когда мы расселись, Симона сказала:
– Добро пожаловать в «Auberge des Ecluse» (гостиницу на шлюзах). Нет ли у кого-нибудь аллергии или особых диетических потребностей, поскольку сегодня шеф-повар будет подбирать вам меню для дегустации.
– О, Боже, Бен, мы опять будем подопытными кроликами дяди Яапа, – пробормотал Олвин.
Остальные заверили Симону, что с выбором Яапа все будет в порядке. Она поставила несколько бутылок воды на стол рядом с парой открытых бутылок вина из виноградников Пита.
– Один из лучших урожаев Пита, – сказал я, посмотрев этикетку, когда разливал вино. Раф положил руку на свой бокал, а в бокал Джулии я плеснул слегка и долил воды. Эли бросила на меня недоумённый взгляд.
– Мы – во Франции; здесь большинство детей пьют разбавленное вино, когда идут с родителями на ужин.
– Тогда только один бокал, – сказал Эли, а Джулия одарила меня довольной улыбкой.
Симона подала первое блюдо, и за столом стало тихо, пока все мы оценивали мастерство Яапа. Затем последовали другие блюда, перемежаемые вежливыми разговорами, все держались подальше от слона в комнате.
Наконец, Эли отодвинула от себя пустую тарелку с десертом и удовлетворенно вздохнула.
– Мне кажется, я уже давно не наслаждалась такой вкусной едой, как сейчас, – сказала она.
Затем, посмотрев на меня, сказала:
– Пора, ты собирался рассказать мне, чем занимался все эти годы?
– Длинную или короткую версию?
– Как насчет краткой версии, на данный момент.
– Ну, боюсь, эпической драмы не будет. Моя жизнь – это то, что ты видишь. За исключением первых нескольких месяцев, я жил где-то здесь. Вначале – у Пита, потом арендовал лодку. Написал книгу, которая довольно хорошо продавалась, что дало мне средства на покупку «Never», и пару лет плавал на ней по Южной Европе и Средиземноморью, прежде чем вернуться сюда. Я купил у Пита землю и коттедж, и мы с ним вместе занялись бизнесом. Мы – партнеры в агентстве по сдаче домов для отдыха, и делаем вино из винограда, который выращивается на наших виноградниках.
– Так это вы сделали то вино, что мы пили? – спросила Сэнди.
– Нет, этот урожай был собран до того, как я занялся этим бизнесом.
– И что это была за книга? – спросила Эли, в ее голосе звучало подозрение. – Все это время я искала тебя, и следователи, которых я наняла, заметили бы книгу,
Воспоминания о моём гомосексуальном опыте 