в течение нескольких секунд, прежде чем снова выровняться. Я тяжело сглотнул. Мой вестибулярный аппарат и взгляд за пределы кабины подсказали мне, что мы НЕ делали жесткий крен влево до перевернутого состояния, а затем снова перешли в прямое и ровное, но именно это показывал прибор.
Я коснулся GPS-компаса... и показания на индикаторе бешено завертелись. Потрясающе! Мои приборы лгали мне - по крайней мере, некоторые из них, и я понятия не имел, каким из них можно верить, если верить вообще. Двигатель ревел устойчиво - это было очень хорошо, а поверхности управления реагировали на нажатия педалей руля и колонки управления, но они были чисто механическими, никакого электронного управления в этом старом звере не было.
Я проверил выключатели - казалось, что проблемы нет, но кто знал? У меня возникло искушение покрутить выключатели, переключая их в положение "выключено", а затем снова "включено", но по своему опыту я знал, что иногда, если выключить что-то, что работает слабо, то при повторном включении можно вообще ничего не получить. Я сел обратно на свое место. Я не знал, что происходит, но что-то явно было не в порядке.
— Шэрон..., — сказал я по внутренней связи, одновременно сжимая ее руку, — у нас проблемы. Посмотри, сможешь ли ты привлечь внимание всех присутствующих, ладно?
К ее чести, она сделала именно то, о чем я просил, не задавая бессмысленных вопросов, крутясь на своем сиденье и махая рукой остальным восьми пассажирам и крича. Когда некоторые из них, казалось, не замечали, она кричала им, чтобы они проснулись и послушали, или пострадали от необъяснимых последствий. У девушки был мощный набор легких - я был рад, что на мне была радиогарнитура. Возможно, это спасло слух в моем правом ухе.
Я уменьшил дроссель до тех пор, пока не почувствовал, что если его уменьшить еще больше, то мы окажемся в медленном, очень мелком пикировании, хотя высотомер работал достаточно хорошо, чтобы сказать мне об этом. Дросселирование также снизило уровень шума настолько, что меня можно было услышать на самых задних сиденьях. Я повернулся на своем сиденье, насколько мог, что было не так уж и много, учитывая колонку управления, педали руля и приборную панель.
— МЫ.. . МЫ.. . В.. . БЕДЕ! — крикнул я, расставляя слова так, чтобы никто не ошибся.
Этим сразу же привлек их внимание. Атмосфера мгновенно наэлектризовалась.
— МОИ ПРИБОРЫ УМЕРЛИ... Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, В КАКОМ НАПРАВЛЕНИИ МЫ ДВИЖЕМСЯ, ПАДАЕМ ИЛИ ПОДНИМАЕМСЯ, КАКОВА НАША СКОРОСТЬ У ЗЕМЛИ - НИЧЕГО! ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО Я НЕ ЗНАЮ, ГДЕ МЫ...
Внезапно, мы снова увидели солнечный свет. Я повернулся назад. Мы вышли из тени от огромного облака, и оно больше не скрывало далекий горизонт.
Мы летели прямо на солнце. ЧЕРТ! В это время суток это означало, что мы летели примерно восточным курсом! Мало того, на нашем пути над горизонтом, высилась цепь высоких гор.
Не думая об этом, я отклонился вправо и взял курс на то, что должно было приближаться к юго-западу. Солнце обычно не восходит под углом 90 градусов к востоку, особенно в этих широтах, и не заходит точно на запад, но, видя солнце, я смутно представлял, в какую сторону мы движемся. Даже немедленная и очень грубая коррекция курса была намного лучше, чем оставаться на той линии, по которой мы шли.
— ХОРОШО... МЫ ТОЛЬКО ЧТО ВЫЯСНИЛИ, ЧТО ШЛИ НА ВОСТОК, А ДОЛЖНЫ БЫЛИ ИДТИ НА ЮГ! — крикнул я своим пассажирам. — Я ВСЕ ЕЩЕ НЕ ЗНАЮ, ГДЕ МЫ НАХОДИМСЯ, НО ТЕПЕРЬ Я НАПРАВИЛ СТАРУШКУ В ТУ СТОРОНУ, ГДЕ НАХОДЯТСЯ ВСЕ
Заводской пансионат. часть 2 