говорится, лечит ли время все раны, но оно точно наклеит на них большой пластырь. Последние пару лет, были интересными. Я застал свою жену за сексом с ее боссом и его женой, и хотя я оставил весь гнев и обиду, то, как закончился наш брак, не могло не повлиять на меня.
У меня также была масса вопросов "что могло бы быть" в отношении Мерседес и меня и, в меньшей степени, в отношении Стефани и меня, но время помогло мне отбросить эти вопросы. Многие воспоминания все еще причиняли боль, но мне удалось принять все как есть.
* * *
Почти через год после приезда на Аляску, у меня был очередной день рождения, и я вошел в привычку летать почти ежедневно. Мне официально исполнился тридцать один год. По словам моего отца, я был достаточно взрослым, чтобы лучше разбираться, но достаточно молодым, чтобы делать это в любом случае. Я не совсем понимал, что это было за "это", но чувство казалось подходящим.
Я летел на старом, но все еще прочном одномоторном "Оттере" DeHavilland к новому "месту назначения" на северном склоне Аляски, перевозя девять экскурсантов на север, в маленькую дырявую деревушку под названием "Баррен". Кто-то догадался, что здесь должно быть место, куда люди смогут приехать, чтобы увидеть гигантские стада карибу, побережье, загроможденное льдинами триста шестьдесят пять дней в году, и нефтяное бурение на северо-востоке. Я понятия не имел, почему люди готовы платить за это хорошие деньги, но, видимо, они это делали. Возможно, дело просто в новизне.
* * *
В этом местечке/курорте/городке/что угодно был ресторан, где на обед предлагали сэндвичи и суп. Обстановка была новой и исправной, но еда была немного подозрительной. С другой стороны, поскольку у них была полная монополия на кафе и рестораны в этом "корпоративном городе", я посетил это место.
Я ел то, что предположительно, было сэндвичем с куриным салатом. Я не был уверен, что это действительно была курица. Я надеялся, что луковый суп, остывающий в миске рядом с моей тарелкой, по вкусу больше похож на то, за что его назвали.
— Могу я сесть с вами, пожалуйста? Все остальные места...
Я поднял глаза, радуясь, что меня прервали. Это была молодая женщина, которую я доставил в Баррен несколько дней назад.
— Конечно, мисс Кинкейд, пожалуйста! — ответил я.
Я стоял, пока она садилась. В компании всегда лучше обедать.
Шэрон Кинкейд выглядела на несколько лет моложе меня, может быть, на двадцать семь или двадцать восемь. Она была обычной внешности - не очень красивая, но и не простушка. Она могла бы быть довольно привлекательной, если бы попробовала немного накраситься. Рост у нее был около 165 см, и, судя по намекам, которые я получал, наблюдая за ее движениями, я был уверен, что у нее хорошая фигура под той неказистой одеждой, которую она носила.
Некоторые из верхних одеяний, которые ей приходилось носить, были продиктованы ледяными (даже летом) ветрами на улице, но, похоже, это был и личный выбор - носить мешковатую, почти бесформенную одежду. Мне бы хотелось, чтобы она выбирала одежду получше. Ее ноги казались ужасно длинными. Мне нравились стройные женщины.
— Шэрон, — сказала она, устраиваясь поудобнее на стуле с прямой спинкой, напротив меня.
— Значит, Шэрон, — ответил я. — И...
Я снова привстал и посмотрел поверх ее головы и по всей комнате, словно ища подслушивающих.
— Так... никто не подслушивает, — прошептал я. — Ты можешь называть меня... Мэтт! — беззлобно сказал я ей.
Я усмехнулся, чтобы она поняла, что я шучу.
— Умник! — язвительно заметила мисс Кинкейд-Шарон, рассматривая свой сэндвич, в поисках
поездка на девятый. 