Я погрузил вещи в машину, пыхтя и отдуваясь во время второго похода вверх и вниз, и вынужден был остановиться и отдохнуть в середине третьего. После последнего похода я оставил записку на столе у входа.
Лиза,
Не знаю, как ты могла так предать меня, и не думаю, что ты когда-нибудь сможешь объяснить это так, чтобы меня удовлетворить. Пожалуйста, не связывайся со мной. На связи будет мой адвокат. Я прослежу, чтобы соглашение было справедливым; по крайней мере хоть один из нас должен попытаться быть справедливым во всем этом.
Майк
Я снял кольцо, оставил его поверх записки и, уходя, запер дверь.
***
Конечно, все было не так просто. Позже в тот же день я заменил свой разбитый телефон, и он почти сразу же начал взрываться. Весь день я получал СМС и голосовые сообщения. К главным ролям Лизы и Пита добавился греческий хор из друзей, родителей, братьев и сестер, родственников и других людей, вносящих свои прокламации и увещевания.
– Я только что услышал! Что случилось?
– Ты должен ей позвонить!
– Попробуй разобраться!
– Чувак, мне так жаль.
– Брось эту ебаную суку.
– Какого хрена ты сделал с моей сестрой?
– Ты в порядке?
– Никто о тебе ничего не слышит. Мы напуганы. Пожалуйста, позвони.
– Братан, пойдем, напьемся.
– Ну и пизда. Если бы ты был моим мужчиной...
– Я люблю тебя, Майк. Мне так жаль.
Я игнорировал и это. Написал сообщение одному близкому другу, чтобы он знал, что я жив, невредим и хочу, чтобы меня оставили в покое на некоторое время, и попросил передать это нашей группе друзей.
Но в этом-то и была проблема, не так ли? Это была «наша» группа друзей. Мы с Питом дружили двадцать лет. С Лизой были вместе одиннадцать лет. Мы все вместе учились в колледже. Мои друзья – это друзья Лизы и Пита. Друзья Лизы – мои друзья и друзья Пита. А друзья Пита – мои друзья и друзья Лизы. За исключением нескольких человек с работы и нескольких друзей по хобби, которые я не разделял с Питом или Лизой, и с которыми у меня не было времени общаться, с тех пор как началось мое безумное бегство в «будущее», все наши друзья – общие. А это означает, что придется расплачиваться. Лиза и Пит основательно наебали меня, и людям придется выбирать сторону, независимо от того, заставляю я их или нет. Это просто в природе того, как работают общие группы друзей, когда происходит размолвка.
Когда пыль осела, львиная доля наших общих друзей оказалась с ними. Это был простой, жестокий расчет. Нас было трое. Двое из нас все еще вместе. Один из нас на год отдалился из-за работы, а двое других остались. Все чувствовали себя немного более отстраненными от меня, чем от Лизы и Пита. Люди думали, что меня обидели, но, когда дело дошло до дела, Лиза и Пит были вместе. Это лишь облегчало ситуацию для всех, кроме меня. Те, кто, естественно, встал бы на сторону Лизы, встал на сторону Лизы и Пита. Те, кто, естественно, были бы на стороне Пита, были на стороне Пита и Лизы.
А те, кто естественно встали бы на мою сторону? Некоторые встали. Очень немногие, те, кто имел более высокие этические стандарты или был частью нашей общей группы лишь потому, что находился в моей орбите. Но не так много, как я надеялся. Выступить против Лизы и Пита означало выступить и против других их друзей. А это означало, что, даже если они чувствуют, что меня обидели, не так уж сложно просто плыть
Раскрепощение мамы,часть 3 
webmaster@3iks.ru