Она быстро собралась, легким движением головы откинув надоедающую прядь, как ни в чем не бывало повернулась в сторону сестры со своей этой... будничной улыбочкой.
— Да-а-а... нормально...
— А худа естили то? – перебила ее тетя.
— На водопады, - сухо бросил я, выходя из номера.
Тетя Ира тяжело вздохнула, взъерошивая мокрые, непослушные волосы, изгибающиеся и извивающиеся после утреннего душа.
— Ну ты... – усмехнулась она, с нескрываемой горечью, – В следующий раз просто в номер приводи, ага, прямо, так сказать, на месте. А Димка пусть к стенке повернется и уши закроет.
— Я... я не знаю... – с трудом выдавила из себя мама.
— Я тут и так, понимаешь, и эдак. Женька, Женька, Женька, Женька...
— Он... Ир, он точно не понял?
Тетя нахмурилась, всматриваясь в сверкающую солнечными бликами морскую гладь. Конечно, она знала, что племянник все прекрасно понял и, более того, скорее не только понял, но и видел все действо через ход, вчерашним утром, открытый ему ей же... но...
— Да не понял он ничего! – быстро бросила она, – Ему плохо было, когда я пришла. Голова болела. Так что вырубился до того... до того, как ты орать начала.
«Пусть сами разбираются», – принимаясь собирать собственные вещи подумала тетя. «Да и в конце концов, сама же сказала, что я его должница. Дважды. Пусть взрослеет».
— А про водопады? – не успокаивалась мама.
— Да ладно тебе! Ну скажешь с кем-нибудь поехала. С Михаилом скажи, или с этой... с Надей. Ему то какое дело?
— Ты не понимаешь...
— Да, Свет, – вдруг резко прервала ее тетя, – Я не понимаю, нахуя все было делать так. Ну хочется тебе, неймется, дело не хитрое, так скажи ты по нормальному! Сделай все по нормальному, по-человечески, а не вот эта вся...
Тетя махнула рукой в сторону соседнего номера, немного помедлила, а затем продолжила, но уже чуть более спокойным тоном.
— Я ж тебе не чужая. Ну... сама понимаю. Сама, вон...
Мама не отвечала. Лежала тихо, бесцельно уставившись в невидимую точку на стене.
— Да-а, короче! – собралась тетя, – Как отдохнешь, иди и наводи порядок там. Я в этом вот всем, не буду мараться. И сын мой тоже.
Мама едва кивнула.
— Вернусь вечером. Поздно. Как и Женя, наверное... так что времени у тебя предостаточно.
Стирка и уборка в гостиничном доме осуществлялась довольно просто и не замысловато. В номерах хозяева убирались по просьбам, обычно, при условии отсутствия в них постояльцев, хоть в основном, то ли в силу возраста, то ли в силу небольших цен, полагаясь на чистоплотность и самостоятельность постояльцев.
Стиркой они занимались тоже, но, при условии, что вещи, принадлежали дому – наволочки, простыни, подушки, одеяла, ковры и тому подобное. Для этого, в углу придомовой территории, за пышно разросшимися зарослями инжира находился небольшой пристрой обустроенный под прачечную, с разнообразными старыми стиральными машинами, корзинами для грязного белья снабженными этикетками номеров, коллекцией порошков различного предназначения и прочей атрибутикой. Там и должно было оставлять грязные вещи, а также, при необходимости, уже самостоятельно стирать собственные.
И хоть место не представляло из себя ничего особенного, с ним у меня были связаны весьма и весьма... специфичные воспоминания двухлетней давности, к которым я не раз возвращался, оставаясь наедине с самим собой.
Дело уже было далеко за полдень, когда мама, кое-как выспавшись и собрав в аккуратную стопку все компрометирующее белье, быстрыми шагами пересекала дворик, попутно разговаривая по телефону.
— И когда вы обратно?
— Не знаю... Я там больно сильно нужен?
— Н... нет, просто волнуюсь...
— Да-а-а, забей. Буду, как буду. Если что – звони.
То, что было после 
webmaster@3iks.ru