бы всклокоченные волосы... снова накрасилась бы, не забыв про так нравящуюся ему алую помаду. Надела бы тонкий пеньюар, не закрывающий ничего, а лишь дразнящий... она бы встретила его пробуждение лукавой улыбкой, играя с ним, гладя его, но не подпуская к телу... до поры до времени... она бы сама задавала настрой и такт, контролировала бы ритм и движение... вернула бы пластинку флирта, комплиментов, пошлых заигрываний... сама бы... бы... бы... бы...
Вместо этого, мама, поддавшись зуду в промежности, в очередной раз с головой ушла в сладкое забытье, все еще дрожащая от мощнейшего оргазма... или оргазмов. Она проиграла все, полностью позабыв и потеряв себя, свое достоинство и гордость, ради возможности бессильно болтаться и кричать, подобного кукле, на члене молодого, дикого, необузданного любовника.
Теперь все будет так, как захочет он. Теперь она, словно выброшенная на берег рыба, бессильно дергающаяся в унизительных спазмах, оказалась полностью в его власти, сладко и громко хлюпая пиздой на орудующем в размашистом такте члене.
Он будет ебать ее. Снова и снова содрогаясь в неистовом желании. Он будет свободно мять, облизывать, сосать и кусать ее груди, щупать и целовать ее обмякшее тело, шлепать ее по бедрам, по икрам, ляжкам... желая продлить удовольствие, он будет периодически высовывать из нее свой член, не боясь потерять инициативу, водить им по ее лицу, всовывать в подмышки, меж ног... будет дрочить ее волосами постанывая и, на пике возбуждения, смачно сплевывая на ее лицо. Будет трахать всю ночь, раз за разом разряжаясь в желанное нутро и с удовольствием смотря, как его семя медленно вытекает наружу, плюхаясь в отвратительную влагу настрадавшейся кровати.
Он будет царствовать над ней, небрежно поворачивая ее как хочет и куда хочет... кончая ей на грудь, на, до боли, до алого румянца отшлепанную попку... будет размазывать свои соки... иметь и помечать, снова и снова. А утром... утром, едва она придет в сознание, он, наконец, вставит ей в рот... властно просунет в самое горло, чтобы слышать ее стоны, хрипы и утробное мычание. Видеть, как она давится, изрыгивая слюни и слезы... он сделает это только тогда, когда она будет в сознании, чтобы триумфально показать ей, что больше ничего не будет так, как прежде. Что ее отдых, это не море, солнце, любимый сыночек и беззаботные деньки. Ее отдых это стоны, мольбы о члене и непрекращающаяся ебля с юным пареньком, что со всей своей страстью и похотью будет использовать ее до последней капли... до остатка... заставив ее потом молить о большем... гораздо большем.
— Ма-ама... моя мамочка, - последнее что слышит она, проваливаясь в темную бездну собственной сущности.
Светало.
Укутанное легкими облаками летнее небо медленно наполнялось красками и ширилось, раскидывая по сонным черепицам таких непохожих друг на друга крыш первые лучи живописного восхода.
Умастившийся на берегу бескрайнего моря городишко спал, редко позвякивая велосипедными звонками, покрикивая кружащими чайками и вздыхая неизменным прибоем лазурных волн.
От ночной непогоды не осталось и следа, и только едва заметный, добравшийся с открытого моря порыв ветерка, ловко забегали в квартиру через открытое окно, непринужденно тормоша жалюзи.
Женя лежал на боку, чуть прикрывшись хрустящим от свежести одеялом, и завороженно разглядывал летящих в неизвестность цветастых птиц, аккуратно выведенных татуировщиком на боку девушки. Изредка, когда холодным порывам воздуха все же удавалось дотянуться до кровати, кожа его ночной спутницы покрывалось мурашками, манивших юношу снова потрогать приятный бархат ключиц, грудей, живота...
*БУМ-БУМ-БУМ*
Вдруг настойчиво постучали в дверь, да с такой силой, что Женька невольно подпрыгнул в кровати и, изрядно напугавшись, быстро поспешил в прихожую.
Посмотрев в глазок, парень увидел хмурого, явно недовольного Тоху,
2 случая из жизни (Пляж, море... море удовольствия.. или И снова здравствуйте..) 
webmaster@3iks.ru