Зара перевернулась, и посмотрела на него с непроницаемым выражением лица. — Давай без этого, — произнесла она, отбрасывая полотенце. Потом взглянула на его бейдж с именем. — Ты очень красивый парень, Колин, — добавила женщина, и ее фиалковые глаза смягчились.
Является ли это молчаливым приглашением к близости, спрашивал себя медбрат, разглядывая ее обнаженное тело: пышные полные груди с розовыми кончиками сосков и чуть округлый живот, пока еще испорченный желтыми пятнами от пластической хирургии, но тем не менее очень соблазнительный. Когда его взгляд остановился на темно-русом треугольнике у нее в паху, он громко сглотнул. Внезапный прилив похоти, который он испытал, почти ошеломил его. Член напрягся, превратившись в один твердый стержень, и теперь был хорошо заметен под обтягивающими белыми хлопчатобумажными брюками. И все же он не должен бросать взгляд вниз, не смеет смотреть Заре в лицо или каким-либо образом проявлять свое возбуждение.
— Вы очень добры, мисс Доун. — Он отвернулся, пытаясь отвлечься тем, чтобы налить на ладонь еще масла.
— Я смущаю тебя? — С интересом рассматривая его, Зара скрестила руки за головой, еще больше обнажив пышную грудь.
Мужчина с заметным усилием боролся с нарастающей волной вожделения, с внезапной потребностью сорвать с себя одежду и броситься на нее сверху.
— Это моя работа. Обнаженные тела не должны меня волновать, — ответил он, пытаясь придать своему голосу нотки профессионализма и полностью владея собой.
Он начал массировать ее сверху, пройдя пальцами вверх по каждой руке, затем сосредоточившись на ее животе, все время строго напоминая себе, что он профессионал, и это часть его работы. В больнице ходили разговоры о том, что происходит между персоналом и пациентами, находящимися в западном крыле. Колин никогда там не работал и держался в стороне от сплетен и пересуд о разных сексуальных наклонностях. Теперь же он начал задаваться вопросом, а были ли эти причудливые истории правдой. Впервые он позволил соблазниться сексуальным влечением одной из своих пациенток.
Невольно он обнаружил, что его пальцы ползут вверх, пока не коснулись нижней стороны ее великолепных грудей. Зара не произнесла ни слова протеста, наоборот, издала тихий ободряющий стон. Руки Колина скользнули выше, обхватив ее грудь. Осмелев, он гладил и мял ее полушария, пока они не стали гладкими и блестящими от ароматического масла. Его руки дрожали, когда он обводил ее розовато-коричневые сосочки, сжимая твердые вершины, растирая и вытягивая их, пока они не напряглись и не потемнели.
— Колин, в твоих пальцах настоящее волшебство. — Полуулыбка скользнула по ее губам, когда она взяла его за запястье и опустила его руку вниз, положив ее на свой дрожащий живот. — Ниже... — мягко приказала она.
Мужчина больше не нуждался в ободрении. Он погладил ее живот и зацепил своими смазанными маслом пальцами в ее шелковистые волосы. Женщина беспокойно заерзала и чуть раздвинула бедра. Испытывая головокружение от переполнявшего его возбуждения, мужчина скользнул пальцами в темную расщелинку ее интимного лона. Плоть оказалась теплой и восхитительно влажной, когда он жадно исследовал ее киску, останавливаясь, чтобы поиграть с ее набухшим клитором, пока она не застонала от удовольствия.
— Вы уверены? — спросил он голосом, полным страсти.
— Даааа... — простонала она. — Приласкай меня...
Колин вонзил два пальца в ее горячую влажную глубину, погружая их так глубоко, как только мог. Она снова застонала, приподняв бедра вверх, когда он начал двигать в ней пальцами.
— Вам хорошо? — Ему так хотелось убрать пальцы, заменить их своим жадным членом, погрузиться им глубоко в ее горячую, тесную пещерку удовольствия. Но вместо этого он стиснул зубы, сдерживая собственные
Медкомиссия 