Уоррен усмехнулся, разорвав хрупкий лиф ее ночной рубашки, и наклонился вперед, чтобы схватить зубами ее полную грудь. Он жадно сосал ее, покусывая твердый сосок. Потом сильно надавил большим пальцем на клитор, и сочетание всех ощущений в ее теле быстро превратилось в сладкое совершенство. Ее острое сексуальное желание вкупе со страхом и ненавистью к любовнику соединились в неописуемые эмоции, которые довели ее до неистового пульсирующего оргазма.
Зара мелко тряслась от удовлетворенной страсти, и глядя на Уоррена, внезапно почувствовала себя использованной и опустошенной.
— Глупая сучка, — прорычал он, торжествующе смеясь. — Теперь убедилась, кто здесь главный?
— Будь ты проклят! — Подняв дрожащую руку, она сильно ударила его по лицу.
— Блядь! — Яростно завопил он, ударив ее в отместку так сильно, что у нее загудело в голове.
Схватив Зару за плечи, он встряхнул ее, а затем грубо откинул на подушки.
— Я вскрою твой чертов сейф и заберу все твои драгоценности. Продам их или спрячу где-нибудь, где ты их никогда не найдешь!
— Только попробуй, — и я заявлю в полицию! Ты окажешься в тюрьме еще до того, как узнаешь об этом, — закричала она, со страхом наблюдая, как он снова поднял руку, а другой потянулся к молнии на джинсах.
*****
Старший медбрат Колин Дайкин стоял в коридоре и давал указания двум молодым медсестрам, только что пришедшим на дежурство, когда они услышали шум, доносящийся из палаты Зары Доун.
— Предоставьте это мне, — сказал он девушкам, вспомнив, что ему сразу не понравился вид посетителя мисс Доун, когда тот проходил мимо поста дежурной медсестры. — Займитесь другими пациентами.
Колин без стука ворвался в комнату Зары, и успел как раз вовремя, чтобы увидеть Уоррена, поднявшего руку, чтобы снова ударить ее, в то время как его другая рука расстегивала молнию на ширинке. Реакция медбрата была молниеносной, отточенной годами службы в армии.
— Не смей, — громко рявкнул он, мгновенно пересек комнату и оттащил музыканта от кровати Зары.
— Убери от меня свои чертовы лапы, — разозлился Уоррен, разворачиваясь к Колину лицом. — Я вышибу тебе мозги, придурок!
— Даже не думай, если тебе дорога жизнь! Это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, — предупредил медбрат, презрительно глядя на тощее тело посетителя.
Уоррен пробормотал что-то невнятное себе под нос, подняв сжатые кулаки, отчаянно пытаясь выглядеть угрожающе, но было ясно, что он слился. Музыкант боялся медбрата из-за внушительного роста и мускулистого телосложения, которым тот обладал. Несмотря на то, что Колин служил в армии только медиком, он участвовал в боевых действиях, и каждый дюйм его тела демонстрировал военную выправку.
— Угомонился?
— Ладно, расслабься, — примирительно пробормотал Уоррен. — Успокойся, чувак, это был небольшой личный спор.
— Нет, я не могу быть спокойным, когда на карту поставлено благополучие моего пациента. Пошел вон! — Колин указал на дверь.
— Ты не можешь мне приказывать, — усмехнулся посетитель, нервно сжимая и разжимая кулаки. Глянув вниз, он застегнул ширинку.
— Попробуешь меня остановить?
— Ради кого ты паришься, эта сука ничего не стоит. — Музыкант бросил презрительный взгляд в сторону Зары, прежде чем с излишней поспешностью двинуться к двери. — Катитесь к черту, оба! — выкрикнул он, захлопывая за собой дверь.
Колин заботливо подошел к своей пациентке. Это было его первое дежурство с тех пор, как Зара Доун прибыла в клинику. В свои тридцать четыре года он был слишком стар, чтобы влюбляться в кинозвезд, но долгие годы он восхищался ее игрой, и с нетерпением ждал возможности познакомиться с ней лично, хотя и не в такой ситуации.
Бедра 