ведь — нет! Прибегаешь, как волчара позорный, сразу меня раком, и понеслась! Устала я от какого отношения! Сгинь с моих глаз, невоспитанный!
— Чего ты тут за трагедию разыгрываешь, не пойму?..
— И не поймешь! Не дано тебе! Поэтому, — тетка превращает указующий перст в фигу и тычет мне ей в лицо, — вот тебе, а не потрахаться! Все! Нет больше моих женских сил терпеть такую наглую несправедливость. Я женщина, а не посудомойка!
— Слышь, — угрожающе нависаю я над столом, уперев в него трехпудовые кулаки, — ты поменьше телевизор смотри! От рекламы уже крыша поехала!
— А ты не указывай, что мне делать! Забыл, что ли, что в моем доме живешь? Захочу и выгоню тебя на улицу! Бомжевать пойдешь! Или домой поедешь, обратно к Вальке под крылышко!
Вот уж дудки! Не поеду я домой, даже если деньги предлагать будут, а уж бесплатно — и подавно! Маман я, конечно, люблю, но вот наше село с сельскохозяйственным названием Капустные Еблища — не очень. Там нет перспектив. И трахать там уже некого, одни бабуськи-божьи одуванчики, но я еще не вышел в тираж, чтобы зариться на такую глубокую старину. Посему необходимо менять стратегию и подход.
Беру ноги в руки и лечу на улицу, памятуя о том, что, вроде бы, недалеко от дома, всего метрах в ста есть цветочный ларек. Бегу туда вприпрыжку мимо зеленой поросли двора дома тети Маши, одновременно подсчитывая денежку, покоящуюся в кармане. А подсчитав, чуть не плачу навзрыд, так как денежек нет. Вернее, они есть, но их явно не хватит даже на три захудалых цветочка. Да и какие брать не знаю. Какие они вообще есть-то? Розы, тюльпаны... Чего там еще? Да по хер, все равно я на нуле! Мне, как Остапу Бендеру, необходима идея. И она посещает мою голову. Спасение приходит откуда не ждали.
Средь этой самой зеленой поросли, которую я чуть не проскочил на третьей передаче, вовремя замечаю куст сирени и резко торможу со скрежетом, оставляя на асфальте тормозной след стоптанными наглухо еще в прошлом году говнодавами. Чем не цветы? Вполне себе красиво. И пахнет хорошо. Не то что всякие эти буржуинские сакуры, плюмерии, панды и прочие гладиолусы. Оглянувшись по сторонам и убедившись в том, что поблизости нет представителей гринписа или горзеленхоза, способных мне помешать «залутаться», я становлюсь похожим на Бутча Кессиди и Сандэнса Кида, которые вдруг увидели стоящий на путях поезд, до отвала набитый золотыми слитками. Хищно облизнувшись, тяну первую попавшуюся ветку сирени, желая оторвать ее с корнем, но не тут-то было. Не отрывается, собака! Тяну, ломаю, рву как тузик грелку, но все без толку. Только минут через десять я, рискнув здоровьем, зубами отгрызаю наконец-таки несколько веточек сиреневого кустарника, и лечу уже по сумеркам обратно на третий этаж кирпичной пятиэтажки 114-ой серии, где живет моя капризная дама сердца, чтобы вручить ей законную добычу. Пусть теперь никто не говорит, что современные мужчины не добытчики!
Заскакиваю в квартиру, чуть не выломав молодецким напором входную дверь, и бегу в кухню, но она пуста и свет в ней не горит.
— Теть Маш! — ору я, хлеща себя сиренью по щекам. — Ау! Ты где?!
— Зде-еся! — слышен родной голос из спальни.
«Зде-еся», — мысленно передразниваю я тетку. Не зря говорят, дескать, девушку из деревни вывести можно, а деревню из девушки — никогда. Истинная правда! А из мужчины деревня сама по себе вылетает, и я тому живое доказательство! Но по фиг! Это все потом. Не суть! Философии буду предаваться, когда стравлю давление
Первая эротическая роль актрисы 
webmaster@3iks.ru