он схватил меня и потащил через проход в зону облачения за алтарем. Но когда он проходил в церковь, Пэт увидел через окна, как я с ним борюсь.
Когда он попытался стянуть с меня штаны, Пэт сзади набросился на него. Борьба была далеко не равной Дэнбери не был крупным мужчиной, но был на тридцать сантиметров выше и на восемнадцать килограмм тяжелее одиннадцатилетнего мальчика. Он повалил Пэта. Я увидел серебряное крестное распятие на деревянном посохе, схватил его и со всей силы замахнулся на затылок священника. Перед самым ударом раздался крик.
Одна из дам молитвенной группы «Святое сердце» вернулась раньше и услышала разборки из церковного зала. Она видела только, как священника ударили. Ее крик был достаточно громким и привел других. Когда приехала полиция, стало ясно, что они знают, что происходило на самом деле. Первым делом они изолировали нас, а затем принялись разгонять собравшуюся толпу. Дэнбери увезли в больницу на машине скорой помощи, а нас увезли в разных патрульных машинах.
— Я увидел Пэта только через семь месяцев. В полицейском участке нас держали в разных комнатах. Мне не задавали никаких вопросов. Дали мне выпить газировки. Они хотели знать, все ли у меня в порядке и не хочу ли я есть. Когда я попытался рассказать, что произошло, они сказали, чтобы я расслабился и ждал приезда родителей. В какой-то момент ко мне впустили напористого мужчину с бледным лицом. Он был высоким и довольно молодым. Офицеры не хотели пускать его, но, видимо, это было необходимо. На моей стороне маленького столика сидела женщина-полицейский, защищая меня рукой, пока он задавал мне вопросы.
— Этого человека звали Джон Мартин, и он был из юридической помощи. В течение следующих нескольких дней я видел его три раза. С самого начала было ясно, что он хочет получить что-то, что имеет мало общего с защитой меня. Я рассказывал всем, кто меня слушал, что я ударил священника и почему, но, похоже, это никого не волновало. Родители забрали меня домой. Отец был зол, но мать была более практичной. Она сказала, что я уже достаточно наговорил, и пора забыть о случившемся.
— Дело возбудили против Пэта и заставили его сказать, что он ударил священника распятием. Дэнбери, очевидно, получил черепно-мозговую травму. Он не мог вернуться к работе в приходе, так говорили. Это был своего рода тайный скандал, все знали, что случилось, но никто об этом не говорил. Я всегда считал, что причина, по которой меня не преследовали, заключалась в том, как я выглядел. Я был мечтой педофила, маленький и хорошенький. Все свалили на Пэта, который был абсолютно невиновен. Я чувствовал себя виновным, и до сих пор чувствую, потому что позволил Дэнбери сделать это со мной. Может быть, поэтому я стал адвокатом. Я считаю себя довольно умным, но я не понимаю, что может быть такого важного в том деле, что была убита женщина.
— Кто был адвокатом, который в итоге представлял Пэта? Я знаю, что на бумаге написано, что это старший Кинкейд, но у меня такое чувство от бедной Мэриэнн, что то был кто-то другой? - сказал Джимми.
— Джон Мартин - единственный адвокат, которого я помню, но Пэт может знать. Я спрошу у него.
— А прокурор?
— Я помню молодую женщину, довольно невысокого роста, с составной фамилией.
— Составной?
— Ну, знаешь, с дефисом или что-то в этом роде. Слишком много фамилий.
— Нам нужно получить это досье, - сказал Джимми.
— Не спорю, но что будет потом. Ты попытаешься отдать его губернатору?
Давайте пофантазируем? 