ударилась в припадок, стуча затылком и пятками по доскам пола.
— Что?
Я повторил.
— Я помогать люблю, – чуть подумав, прошептала Оля. – Значит, Санчо Панса.
— Я, как рыцарь печального образа, тебя никогда не брошу, и не променяю ни на Марию Ивановну, ни на Наташку. Честное благородное слово!
При этом я выразительно, как в кино, положил ладонь на Ольгину руку и слегка сжал. Она потянула носом и всхлипнула.
— Ладно, – примирительно сказала Оля, опять шмыгнув носом. – Я сегодня зайду. Пообжимаемся!
Из школы они шли уже вдвоем. Я на большой перемене зашел в учительскую и попросил Марию Ивановну не торопиться. Она обещала задержаться на полчаса, на час. За литературу и русский язык я теперь не беспокоился, и иногда думал, вот бы поселить у себя директора школы. Но и так было неплохо. Скоро придет из школы учительница, а пока была Оля в школьном платье, черном фартуке и прозрачных колготках с трусами.
Едва они вошли в прихожую, Оля сразу начала «обжиматься», то есть, прижалась ко мне всем телом и обхватила руками за шею. «Ну, что же ты, Сашка?!», – с обидой сказала Оля. – «Я одной за двоих стараться?». Ну, я ее тоже обхватил за шею с нежными кудрявыми волосками и повел к дивану.
— Если ты будешь хорошо вести, я покажу тебе волосики! – заворковала Оля, снимая с меня пиджак.
В ответ я стянул с нее фартук. Без фартука школьные девушки были словно голые. А она расстегнула и вытащила из моих штанов светлую рубашку. А я снял с нее коричневое платье, оставив Ольгу в старых трусах и лифчике. Чтобы подровняться, я позволил Оле снять с меня брюки.
Мы стояли близко-близко, она в лифчике и трусиках, я в майке и трусах.
— Дальше? – спросила Ольга, и я кивнул.
Она сама сняла лифчик, а я – майку.
— Надо же! – с удивлением сказала Оля. – У тебя сосочки, как у меня!
Она понажимала на мои соски, и мои трусы надулись как парашют. Ее соски, конечно, были другими, длиннее и ярче, чем у меня. Оля взяла себя за грудки и поводила твердыми сосками по моим соскам. Затем стянула с себя трусики, а я, наконец, освободил член из сатинового узилища своих трусов.
— Я тебе обещала показать свою дырку! – с придыханием сказала Оля, опрокидывалась на диван.
Она раздвинула ноги и растянула за волосы свои «ломтики».
— Смотри! Сашка, смотри! Видишь?
Я присел и уставился в ее раскрывшуюся щель.
— Есть там целка или нет?
— Вроде нет, – протянул я. – Не видно. Надо пощупать, или лампой посветить...
Я протянул к ее дырке руку, но Оля ее перехватила.
— У тебя руки грязные! – воскликнула она. – Давай этим!
Она указала на мой член, но не назвала его ни хуем, ни членом, ни елдой. Я в первый раз в жизни задвинул девушке ЕГО, но ничего, кроме температуры и влажности, определить не мог. ТАМ было тепло и влажно, как в оранжерее на ВДНХ.
— Ну, как? – задыхаясь, спросила Ольга. – Нашел?
— Что?
— Целку?
— Нет. Твой отец – знатный пахарь!
— Ладно. Тогда просто пошевелись, словно ЭТИМ строгаешь доску на уроке труда.
«Строгал» я Олину «доску» совсем недолго, ну, может, минут пять. Потом из меня потекла «смола», и я присел на диван отдохнуть.
— Что-то ты быстро! – недовольно сказала Оля. – Мой отец делал это примерно полчаса. Ладно, я тогда сама.
Она сунула в волосы руку и стала там что-то тереть, кривясь, словно собиралась плакать. Я снова присел, силясь рассмотреть это что-то, и увидел Олину «штучку», очень похожую
Случай в чате... 
webmaster@3iks.ru