сюда... – она шепчет, опускаясь на постель. Мне кажется, я сейчас умру. Прямо на этом месте.
Она лежит на спине, слегка раскинув прекрасные ноги в чулочках, и там, где они заканчиваются, опущена тень, скрывающая тайну. Неужели сейчас, вот прямо сейчас, исполнится мечта каждого мальчика, у которого есть мама?.. Мой нос утыкается в жёсткую душистую щёточку волос... Но её бёдра смыкаются, закрывают мой путь к Эдему...
— Серёжа! Нет. Не надо!..
Я склоняюсь над ней.
— Мам! Пожалуйста! Пожалуйста... Дай!..
— Серёжа, нет!..
Я, стиснув зубы и почти со стоном выдыхая, опускаюсь рядом. Целую её закрытые глаза, лоб, лицо. Мои губы прижимаются к её шее, и она вздрагивает. Её грудь вздымается от мелкого нервного дыхания.
— Серёжа. Давай, ты обещал...
Слова, всколыхнувшие окружающую нас тишину, звучат неестественно логично и поэтому особенно бесстыдно. Ведь так не должно быть! Мой член протестующе дрогнув, начинает явственно сникать. А ведь только что разрывался от своей дурацкой мощи! Мне что, сейчас залезть на тебя? Вставить член и совершить половой акт? Нет, не могу так. Я ведь люблю тебя, пойми! Я не скот... Что сейчас будет? Она заметит мою постыдную слабость, встанет, оденется... И уйдёт. Не знаю, что на меня нашло, но я, чувствуя, как слёзы бегут по моим щекам, начинаю говорить, стараясь, чтобы мой голос не слишком дрожал.
— Мама, ты не можешь представить, как я люблю тебя! Ты понимаешь, что для меня это... Святотатство! Вот так, просто... Я так не могу...
Она порывисто поворачивается ко мне и прижимает моё лицо к своей груди. Гладит волосы на моей голове и целует их.
— Прости меня, я дура... Зачем я это затеяла? Вырядилась, как проститутка... И вообще...
Сейчас она уйдёт! НЕТ!..
— Мама, ты можешь подумать, что я тебя не хочу, но это не так. Я хочу тебя не как женщину, а как маму.
— Как это?! – удивлённо прошептала она, отстраняясь.
— Я всегда хотел, чтобы ты меня забрала меня отсюда. Себе в животик.
— Ты поэтому так ломился мне в животик, да? – хихикнула она – Но ты уже большой для моего животика!
— Мам, но он... Он не такой большой, как я.
Её рука скользнула вниз по моему животу.
— Он очень большой! И он всё растёт. Смотри, как...
— Ма, я хочу к тебе.
— Иди ко мне, малыш.
— Я, наверное, всегда этого хотел... Оохмм...
Её рука потянула меня за член на себя. У меня дрожали руки, ноги, живот. В маминой руке член вновь обрёл немыслимую твёрдость. Прекрасные ноги согнуты в коленях и приглашающе распахнуты навстречу мне.
— Иди сюда, Серёженька! Мама возьмёт тебя к себе.
Мои руки трясутся от напряжения, когда я невольно принимаю стойку для отжимания на руках. Ласковые пальцы уверенно тянут меня к себе, в своё лоно. Мамина рука направляет меня. Мышцы на животе напряжены до судорог, когда я начинаю опускаться, и мой член начинает преодолевать неясное сопротивление.
— Серёжа! – вскрикивает она – Подожди! Волосы...
Наше напряжённое сопение в тишине. И вот знакомое ощущение, когда головка члена, преодолевая мягкое сопротивление, погружается в узкое, ждущее мой член пространство. Мама коротко вскрикивает, и я замираю.
— Всё хорошо, - с напряжением выдыхает она. – Давай, Серёженька!
Мои руки подгибаются, и я, опускаюсь вхожу в неё полностью, вызвав повторный ошеломлённый крик. Вот это и произошло. Я вернулся.
— Мама... – пропыхтел я – Я вернулся!..
Я принимаюсь целовать её лицо, её руки гладят мои плечи. Мы находимся в состоянии... Соития? Нет. Это состояние единения друг с другом. Нас разлучили когда-то злые люди – акушеры, но вот теперь мы вместе. Я лежу на
Осталась с ночевкой 