знают, отталкивать её голову или заставить её двигаться быстрее и быстрее... И просто сжимают источник наслаждения, в то время как мои бёдра начинаются непроизвольно двигаться в жадном стремлении проникнуть всё глубже в ласкающую полость рта. Меня всегда возбуждает минет от женщины, поскольку любому мужчине приятно получать наслаждение от унижения женщины, когда она берёт в рот твой орган совокупления. В дурманящих разум сладостных вспышках я смутно понимал, что мама делает это из любви ко мне, что для неё я являюсь плотью от её плоти, но вместе с тем наслаждение от её унижения заставляло меня пыхтеть как насос и, стиснув руками её голову, насаживать её на свой член, становясь всё более жадным в поисках сладострастия. И когда мамины пальчики взялись за мои яички, я уже не смог сдержаться.
Я слышал свои сдавленные вопли, а мои руки прижимали голову мамы к своему животу, и я ничего не мог с ними поделать, поскольку мой агонизирующий член хотел только одного: заполнить спермой источник своего наслаждения.
Когда я перестал выть и дёргаться, я с первобытным любопытством наблюдал, как поднимается мамино лицо, и как из её губ протекает моя сперма, струйками стекающая по твёрдому стержню члена. Остаток мутной жидкости ДОСТИГ маминой ладони. Что-то промычав, она отправилась в ванную, откуда донёсся шум воды из-под крана и звуки полоскания рта. Почему женщины так избегают спермы? – в очередной раз подумалось мне.
Потом мама даже избегала поцелуев со мной. Но она лежала рядом, нагая, красивая, тёплая, а моя рука блуждала по её бедру, наслаждаясь контрастом между бархатной прохладой кожи и гладким теплом тонкого нейлона.
— Теперь моя очередь, - пробормотал я и попытался подняться, потянувшись лицом к её ногам, чувствуя, как мой член снова наливается животворной силой молодости.
В тот же момент, мама с лёгкостью борца повалила меня на лопатки и оседлала меня. Я с восхищением смотрел на неё. Моя жёсткая эрекция не ускользнула от её внимания, и член был немедленно пойман и пленён, словно птица в опытной руке ловчего. Мы смотрели в глаза друг другу, когда моя наездница принялась медленно и беспощадно опускаться на меня, насаживаясь на мой лингам как на кол. Мы вновь составляли единое целое. Мои руки лежали на её бёдрах, держа за талию. А затем началось самое нежное изнасилование на свете, мечта любого сыночка своей мамы. Самый глубинный голос моей души шептал мне, что как никто из женщин, она имела право обладать мною. Она приподнималась и опадала на мне, закрыв глаза и запрокинув лицо, грациозно выпрямившись, предоставляя мне право с восхищением наблюдать за нею. Все другие наездницы просто похищали то, что им не принадлежало, что на самом деле принадлежало маме. И я как бы превратился всего лишь в механизм, машину для секса, в задачу которой входило безотказно выполнять свою механическую функцию, позволяя свой госпоже достигнуть вершин оргазма. Мама дышала всё чаще, всё сильнее волновалась её грудь, которую я пытался поймать губами. А мама – она мстила. Может быть, отцу. Может быть, мне – как представителю всех мужчине. А может быть, мне это лишь казалось. Но каким наслаждением было держать её за талию, следуя её движениям и подчиняясь её возбуждённой йони! А потом она начала выдыхать быстро, с тонким жалобным криком, всё учащаясь и задыхаясь, а крик стал громче и оборвался на тонкой ультразвуковой ноте, когда мама продолжала кричать, но уже беззвучно. Мой член сжимался в неконтролируемых волнах внутри её тела. Её лоно словно превратилось в рот, пытающийся проглотить ставший стальным ствол.
Стать женой-шлюхой: Бренда 