няня-Кэнди! Казалось, их разделяет невидимое силовое поле. Эван качнулся вперед, уткнулся в него, не в силах преодолеть незримую перегородку и замер, скованный по рукам и ногам. Я… э-э, я… я… - замямлил он, облизал губы, и с трудом закончил коротким – прости! Мембрана неожиданно лопнула, и они едва не налетели друг на друга, глаза Эвана против воли наполнились слезами. Он снова был маленьким мальчиком, бегущим к няне со своими страшными проблемами. Ой, мам, прости! Клянусь, я не хотел… Тшш, не нужно Эван. Не надо извиняться. Это моя вина. Я не должна была доводить до этого. Нет! Это я виноват во всем! Я виноват! Этого не должно было случиться! Я был обязан не допустить этого! Мне так стыдно. Прости, что не смог помочь тебе! Молчи. Пожалуйста, молчи. Просто ни чего не говори. - она нервно сжала руки. Просто обними ме-ня и молчи. Эван схватил ее за затылок ладонью и прижал голову к плечу. Горячие слезы хлынули на рубашку, промочив ее насквозь. Сердце сдавило болью. Он любил Кэнди непостижимой, невозможной любо-вью, как может любить только ребенок. Если бы и она умерла, как когда то настоящая мама, Эван, наверное, не перенес бы этого. Но она не умерла. Как песок, незаметно сметаемый с дюн, она сменила статус, попав в плен к отцу. Кэнди, которую он любил, заперли в ящике с названием «Ма-мочка». И как только Эван осознал, кто скрывается за фасадом, его сердце начал терзать невиди-мый нож. Кэнди перестала плакать. Она должна была быть сильной. Женщина тяжело вздохнула и вытерла лицо рубашкой пасынка. Дорогой, ты не можешь быть виноват. Ты делал то, что любишь, то что у тебя хорошо получается. Син-ди рассказала мне, как ты хорош в этом. Так что, ты не сделал ни чего плохого. – ее пальцы впились ему в предплечья. Это моя вина. Мне так жаль. Боль Эвана превратилась в ярость. Он отступил на полшага, пытаясь заглянуть мачехе в лицо. Нет. Это его вина, во всем виноват он! Что он тебе сделал? Ничего. Ничего он не сделал. – забормотала она, пряча лицо у него на груди. Это я. Я не должна была… Что? Чего не должна? Я совершила ошибку. Клянусь, я не предполагала… я думала, что справлюсь с ним… думала, что это сработает… думала, что смогу изменить его… заставить… но ничего не потеряно. Я справлюсь. Я обязательно справлюсь. Эвану показалось, что женщина-воин нарисованный Глорией ожил и вырвал его из бурлящего потока, уносящего в пропасть. Я знаю. – сказал он. Я верю. Кэнди порывисто отвернулась и отошла к раковине. Прозрачная вуаль из ниток свисала под плав-ными изгибами ягодиц, полнота которых не умещалась в коротких шортах. Хочешь травяного чая? Эван смотрел на нее с таким выражением, словно она предложила ему стакан виски. Красно-рыжая блондинка в обрезанных джинсах и хипстерской футболке. Его глаза следили за колышущейся гру-дью, как за часами на цепочке в руке гипнотизера. Он больше не видел перед собой жену отца. Послушай меня милый. - Кэнди была на полголовы ниже мальчика, но обнимая его, ощущала себя великаном. Я люблю тебя. А я всегда тебя любил. Я знаю. – вздохнула она. И нам нужно об этом поговорить. Я приготовлю ужин, а после мы погово-рим. Эван смотрел, как она наливает в чашку кипяток
Игроманка (Полная версия) 