Фея тяжело вздохнула — отвечать на этот вопрос она не хотела, но, будучи плохой лгуньей, сказала правду:
— Она... пыталась говорить со мной с помощью магии Скрюте. Я ничего не поняла из того, что она мне сказала, я подумала, ей нужна помощь... пока мне не объяснили, что она в психиатрической больнице.
— Ага, — усмехнулась в ответ Сафир. — Её увозят туда каждый раз, когда у неё начинается очередной психоз, — Фея только вздохнула в ответ. — Видишь, у дома Мируа много скелетов в шкафу.
— Не сомневаюсь... — Фея вздохнула снова, а про себя подумала, что её собеседница, своевольная бастардка дома, вполне может быть одним из таких секретов, и о её наличии среди членов дома её родственницы могли предпочитать не говорить слишком часто.
— Кстати, это же на тебе костюм для верховой езды? — полюбопытствовала мулатка, улыбнувшись. — Любишь ездить верхом?
— Никогда не пробовала, — тяжело вздохнув, честно призналась гостья. — Предпочитаю баскетбол. Просто... я не люблю юбки... а мне сказали, что на официальных приёмах разрешено быть в брюках только военным и служанкам. Я не служила в армии... и мне сказали, что это самый приличный костюм с брюками, который они смогли найти.
Сафир громко расхохоталась в ответ.
— Кстати, тебе идёт, — улыбнулась она, отсмеявшись. — Я тоже не люблю юбки, и когда можно, надеваю брюки. Но когда я в поместье, приходится надевать эти дурацкие юбки, потому что брюки — это для служанок, — мулатка брезгливо поморщилась и приподняла подол своего платья, будто говоря: вот, это юбка, которые я не люблю. И... Фея сперва решила, что ей показалось, но в неярком свете лампы, висевшей под потолком беседки, она увидела торчавший из-под приподнятой юбки член мулатки, на которой не было нижнего белья.
— Мне... мне нужно идти! — гостья торопливо вскочила, прижимая к груди скетчбук. Сафир очевидно и недвусмысленно намекала на готовность заняться с ней сексом, но Фея этого совершенно не хотела — даже если бы Сафир ей нравилась, Фея была девушкой не настолько свободных нравов, чтобы прыгать в постель к почти не знакомой ей девушке, и к тому же она подозревала, что это может грозить ей серьёзными последствиями со стороны дома Мируа, а она этого совсем не хотела.
— Идти куда? — Сафир, не ожидавшая от гостьи такой прыти, удивилась, но улыбнулась снова и, встав, направилась к Фее.
— Я... я ПРОСТО должна уйти! — Фея двинулась к выходу из беседки, не дожидаясь, пока мулатка попытается её остановить. Сафир, всё так же улыбаясь, двинулась за ней, и тогда спортсменка бросилась бежать, обогнув живую изгородь и торопливо подбежав к освещённой электрическими фонарями дорожке. Только там, оглянувшись и убедившись, что Сафир не бежит за ней, девушка перешла на шаг и направилась к поместью, чувствуя, что её сердце колотится как бешеное. Ей пришлось показать служанке у входа свой рисунок — это был просто незаконченный набросок, но служанка удовлетворилась словами гостьи, что она просто сейчас не в самом подходящем настроении, — интересно, заметила ли служанка её раскрасневшееся от волнения и от быстрого бега лицо? Сердце всё ещё громко стучало в груди Феи, когда она дошла до двери своей комнаты, осторожно открыла её, стараясь не разбудить Хадиджу скрипом двери, если она спит. Но в комнате горел ночник — Хадиджа, переодевшаяся в свою ночную сорочку, лежала на кровати на одеяле, а не под одеялом, и когда дверь открылась, хозяйка комнаты подняла голову.
— Всё в порядке? — спросила она взволнованным голосом.