— Извините, Филофея, я не знаю, чем руководствуется ваше начальство... но это, впрочем, и не моё дело. Да, я могу выписать вам соответствующий документ... Или... мы можем поступить проще. Скажите, в кабинете вашей начальницы есть зеркало?
— Есть, — губы девушки растянулись в усмешке, когда она представила себе, что должен означать это вопрос. — Правда, в шкафу.
— Подойдёт. Когда вы сможете быть в кабинете вашей начальницы? Ну, чтобы я не промахнулась зеркалом.
Фея задумалась.
— Ближе к концу рабочего дня... к шести часам, — неуверенно проговорила она.
— Хорошо. Тогда позвоните мне, когда вы будете там.
Весь остаток рабочего дня мысли Феи вертелись вокруг момента истины, который предстоял ей вскоре. Когда же рабочий день подходил к концу, и её коллеги принялись вставать, выключить компьютеры, одеваться и расходиться, девушка направилась к кабинету Геры Василисиной-Ураниевой, заранее выискивая в адресной книге телефона номер Эсмеральды. Она остановилась у дверей кабинета, держа телефон у уха и слушая длинные гудки, — молодая офисная работница очень, очень не хотела оставаться один на один с «любвеобильной» начальницей. Дождавшись, когда Эсмеральда примет вызов, Фея коротко сказала:
— Это Филофея, вот я вхожу в кабинет начальницы, — и постучала в дверь.
— Поняла вас, — ответила Эсмеральда и отключилась.
— Войдите! — раздалось из-за двери, и девушка с бешено колотящимся сердцем вошла в дверь кабинета, убирая телефон в карман. Когда начальница увидела Фею, по её лицу расплылась широкая торжествующая улыбка.
— Итак, вы хотите обсудить со мной ваш предстоящий отпуск, Филофея? — спросила она, наверное, уже предвкушая, как она заставит эту своевольную девчонку отдаться ей. Ну ведь не могло же у неё появиться никакой записки от этих её родственниц, когда не прошло и дня, верно ведь? Гера Василисина-Ураниева начала подниматься из-за стола, а Фея сжалась, как пружина, готовясь давать этой мерзкой тётке отпор, когда вдруг дверца шкафа рядом со столом замначальницы сама собой открылась — Фее показалось, что она увидела на секунду высовывавшуюся из зеркала на внутренней стороне дверцы руку. Услышав скрип открывающейся дверцы, женщина обернулась... а затем раздался голос Эсмеральды из зеркала:
— Здравствуйте. Вы не могли бы подойти к зеркалу, чтобы я могла вас видеть?
— Что?! — начальница вздрогнула и уставилась на Фею, будто подозревая, что это её шутки, и что она каким-то собирается записать её предстоящие приставания к молодой сотруднице, — а Фее стоило сейчас очень больших трудов не улыбаться слишком широко. Гера Василисина-Ураниева осторожно заглянула в зеркало — и с испуганным вскриком отшатнулась назад, замахав на зеркало руками.
— Ааа! Сгинь! Сгинь!
— Совершенно не нужно пугаться, — с лёгкими нотками обиды в голосе ответила Эсмеральда. — Полагаю, я должна представиться, пока вы не вызвали охрану: меня зовут Эсмеральда де Мируа. Я являюсь сотрудницей рутенского представительства благородного дома Мируа. Филофея Евина-Верина является родственницей нашего дома — и моей в том числе.
— Ч... что?! — оторопело переспросила Гера, уставившись сперва на молодую женщину в зеркале, а затем на Фею, не веря, что вот эта некрасивая девчонка с азийскими скулами, работающая в их фирме дизайнером на жалкую зарплату, может быть родственницей дома ведьм-аристократок.
— Понимаю ваше удивление — Филофея тоже удивилась, узнав об этом, — терпеливо ответила Эсмеральда. — Итак, к делу: Филофея обратилась к нам, утверждая, что вы не хотите предоставить ей отпуск, чтобы она могла... увидеться со своими новыми родственницами.
— О... отпуск?! — так же оторопело переспросила Гера. — Да... конечно!... то есть конечно, я совершенно не желаю... помешать вам... вашей... — она не сразу нашла
Принадлежит Моему Отцу. Глава 04 