характера», то Филофея не получала положенную ей сумму, и если она будет сознательно саботировать оплодотворение этой Хадиджи де Мируа, дом Мируа мог выставить ей счёт за её пребывание на их территории. Вот этот момент Филофею и её соседку, читавшую вместе с ней договор, сильно смущал — выходит, дом Мируа оставлял за собой право не выплатить ей причитающиеся деньги. Но... эти аристократки ведь заинтересованы в её генах и в том, чтобы эта Хадиджа забеременела от неё? И это ведь не какие-то мошенницы, а действительно ведьмы-аристократки, которым незачем проворачивать с ней, никому не интересной нищей студенткой, какие-то избыточно сложные мошеннические схемы? Может быть, Фея показала бы договор девушкам из юридического отдела своей фирмы, но... ей не хотелось, чтобы уже на следующий день весь офис обсуждал её предстоящую поездку и то, кого, как, где и зачем она собирается осеменить. На всякий случай она поискала в сети информацию об этом Шато де Верр, но не нашла ничего особенно примечательного — шато как шато, на фотографиях выглядит красиво (интересно, ей разрешат фотографировать в этом шато? А рисовать?), витражи там интересные.
Теперь оставалось только оформить отпуск в своей фирме, чтобы иметь возможность отправиться в эту самую поездку, а для этого Фее пришлось, скрепя сердце, обратиться к заместительнице начальницы Гере Василисиной-Ураниевой, вредной, противной тётке, уже не молодой и не особенно красивой, но, по слухам, не пропускавшей ни одной молоденькой симпатичной сотрудницы (и Фея никогда не была рада тому, что она сама не отличается особой красотой, как при общении с этой тёткой). Увы, увы, молодой дизайнерше пришлось выбивать для себя отпуск именно из неё. Сейчас она сидела за своим столом, разглядывая молодую сотрудницу и презрительно кривя губы, а Фея стояла перед ней с мольбой во взгляде: «Ну, пожалуйста, отпустите меня! Отпусти меня, старая сука!».
— Филофея, — наконец, проговорила заместительница начальницы, — всего месяц назад вы перешли на полную ставку, а сейчас вы уже просите отпуск. Вы, что, не справляетесь с нагрузкой? — девушка вздохнула в ответ, закатывая глаза. — Не задумывались ли вы, стоит ли нам держать на работе сотрудницу, которая большую часть времени отсутствует на рабочем месте, занимаясь чем-то другим, не связанным с выполнением своих рабочих обязанностей? Может быть, вам не подходит ваша должность, и вам стоило бы подыскать себе работу с более подходящим вашей «творческой натуре» графиком?
Молодая дизайнерша тихо застонала. Нет, ей не то чтобы нравилась эта работа, и она уволилась бы с неё с удовольствием, — единственным преимуществом работы в этой фирме было то, что она могла совмещать график работы с графиком учёбы... правда, ей для этого приходилось раньше засиживаться на работе до восьми часов вечера, получая меньше, чем другие сотрудницы. Но ей ведь нужно будет подыскать себе другую работу, чтобы платить за съёмную квартиру, за еду, за художественные принадлежности, за всё? Этих пятидесяти тысяч ей надолго не хватит, даже с учётом помощи мам, которые, конечно, не оставят её одну, но их возможности сильно ограничены.
— Я всё понимаю, но некоторые вещи от меня не зависят, — ответила она, просительно глядя на замначальницу. — Я... должна взять отпуск по семейным обстоятельствам. Я ведь делаю всё по закону, я подаю заявление за месяц, и я беру отпуск за свой счёт.
— Да, но в ваше отсутствие вашим коллегам придётся выполнять вашу работу, — ответила Гера Василисина-Ураниева. — Простите, у меня много дел, да и вас тоже ждут ваши рабочие обязанности. Давайте вы придёте в мой кабинет к концу рабочего
Она была не прочь чтоб ей засадили. 