Я открыл входную дверь в шторм. Синие и красные огни прибывающих автомобилей отражались на стенах моего коридора. Шум и суета первых спасателей, прибывающих на место происшествия.
Я вернулся к двери в нашу спальню, но стоял за ее пределами, в то время как медики-спасатели пронеслись мимо меня, полностью сосредоточившись на своей работе.
Первая команда в дверях бросилась к Джанет, которая была в этот момент совершенно без сознания. Вторая команда занималась Лэнсом, начавшим приходить в себя.
Я слышал, как он начал плакать в агонии. Санитар уложил его на классические колесные носилки и пристегнул, перед тем как вколоть успокоительное.
Парень, который был, очевидно, старшим из спасателей, подошел ко мне с одним из полицейских. Он спросил:
— Что случилось?
Я сказал совершенно безэмоционально:
— Я обнаружил, что он насиловал мою жену, и пнул его в промежность, чтобы оторвать его от нее. Я не хотел причинять ему боль, но я защищал ее.
Спасатель посмотрел на Лэнса так, словно тот был собачьим дерьмом на подошве его туфли, и сказал:
— На самом деле вы ударили его прямо туда, куда надо. Ему будет очень больно в течение длительного времени, но вы не повредили его мошонки. Ему повезло. Большинство мужей нацелились бы на яйца.
Я мягко сказал:
— Я просто пытался оторвать его от нее, не причинив серьезного вреда. Я на самом деле не боец, — а после добавил: — Моей жене дали наркотики, я слышал, как он упомянул Рогипнол и Экстази, когда вошел в комнату.
Старший спасателей поглядел с еще большим отвращением и сказал:
— К сожалению, мы все чаще встречаемся с подобным. Он вымоется из организма, и она ничего не будет помнить. Тем временем мы доставим ее в хорошую безопасную больничную койку, где она сможет выспаться, и возьмем биологические доказательства полового акта, а также анализ крови для полиции.
Я поблагодарил его, и сотрудники скорой помощи начали выносить двух полубессознательных людей в автобусы. После чего начались неизбежные вопросы двух полицейских.
Я сказал им, что пришел домой и услышал звуки дикого секса из нашей спальни. Я ворвался как потерпевший муж, увидел Лэнса сверху на своей жене, и рефлекторно ударил его ногой, чтобы вытащить его из Джанет.
Я хотел, чтобы полицейские были вне игры, и поэтому решил сыграть роль испуганного пожилого человека, стоящего перед гораздо более крупным молодым мужчиной.
Картина, которую я нарисовал, изображала скромного пятидесятилетнего парня, защищавшего свой дом от злоумышленника, и после нескольких поверхностных вопросов полицейские на это купились.
Я тихо сказал:
— Он был намного больше меня, и я не думал, что смогу остановить его каким-либо другим способом, — получив в ответ: «Да-да-да». У них была намного более значительная рыба, чтобы жарить. Было очевидно, что они хотели попасть в больницу, чтобы начать процесс обвинения Лэнса в изнасиловании.
Конечно, я не упомянул об Аспе, который был уже аккуратно спрятан в задней части моего шкафа. Это могло бы осветить картину не в том направлении, в котором бы я хотел.
Они все ушли, и только тут я заметил, что полностью промок и замерз. А также у меня была своя собственная версия шока.
Я, пожалуй, никогда не был в настолько травмирующей ситуации. И поскольку я был обеспокоен, то мой единственный план состоял в том, чтобы принять горячий душ и ехать в больницу, чтобы утешить жену.
Я не помню, что чувствовал. Я считаю себя сильным парнем, и ни за что не позволил бы слизистому ублюдку вроде Лэнса, хоть на йоту посягнуть на мои чувства к Джанет или на мой брак. И конечно, я не чувствовал себя рогоносцем как в случае
отдых в лесу 