Я знал, что последнее заявление было несправедливым, но был вне себя от ярости. Я сказал, пытаясь держать себя под контролем:
— Мне нужно немного пожить отдельно от тебя, чтобы все обдумать. Сейчас я чересчур эмоционален. Ты можешь оставаться здесь. Но мне потребуется взять с собой в Хилтон некоторые вещи. Когда установлю над собой лучший контроль, мы сможем поговорить. Я просто не знаю, когда это произойдет, или что мы сможем сказать друг другу.
Я вошел в спальню и упаковал ту же сумку, с которой вышел из самолета неделю назад. Та неделя теперь казалась примерно десятью столетиями. Я вынес ее к машине.
Джанет еще раз сделала нечто совершенно неожиданное. Вместо того чтобы плакать и цепляться за мои колени, как все изменяющие жены в фильмах, она вытерла слезы и спокойно и решительно вышла со мной.
Ее великолепное лицо выглядело так, будто по нему прошлось ковровое бомбометание. Но она стояла прямо передо мной, посмотрела мне в глаза и сказала:
— Я знаю, что мы находимся в этой ситуации из-за моего неверия в тебя и в наш брак. Я знаю, что это — моя и только моя ошибка. Пока тебя нет, я собираюсь очень глубоко и честно подумать о неуверенности и слабостях, которые привели меня к этому, и когда мы снова поговорим, у меня будут для тебя ответы. Я СКАЖУ тебе, что мне очень жаль, но я НЕ БУДУ просить тебя простить меня, и не буду поддаваться жалости к себе. Это было бы бессмысленно. Вместо этого я собираюсь исправить все что не так, чтобы ты больше никогда не сомневался в моей вере в тебя.
Затем она пристально посмотрела на меня, как человек, который собирается поставить все на один бросок костей и спросила:
— Ты все еще любишь меня?
Три часа назад я мог бы сказать что-нибудь легкомысленное, но знал, что это, пожалуй, самый важный ответ, который я когда-либо ей дам, и потому хотел сделать это правильно. Недолго думая, я сказал:
— Я абсолютно и безоговорочно тебя люблю. Дело не в том, люблю я тебя или нет. Вопрос в том, сможем ли мы быть после этого вместе. И я знаю, что я — единственный человек, который может ЭТО исправить.
Она выглядела так, будто кости выпали семерками. Я сказал ей как можно более спокойно:
— Ты все еще хочешь быть за мной замужем?
Она ответила:
— Все, чего я когда-либо хотела, — это быть за тобой замужем. Я сказала, что я — твоя на всю жизнь, и так оно и есть. Несмотря на то, что я уверена, что ты сомневаешься в этом утверждении, я никогда не буду чувствовать иначе. И если ты решишь, что не хочешь меня, у меня никогда не будет другого мужчины в моей жизни. Ты, вероятно, в ЭТО тоже не веришь, но узнаешь, что это правда на протяжении всей жизни, независимо от того, что произойдет.
Эти слова были и болезненными, и воодушевляющими. У меня на мгновение вспыхнуло лицо Джанет, искаженное страстью, и ее большие обнаженные сиськи, покачивающиеся, в то время как он врезается в нее. Но я также верил своему сердцу, что все, что заставило ее раздвинуть ноги для этого куска дерьма, не было вызвано непреодолимым желанием попробовать свежий член.
Я медленно сдал задом с подъездной дороги. Она стояла и смотрела на меня, выглядя сильной и отважной. Затем повернулась и решительно вернулась в дом.
Как я уже сказал, она — потрясающе красивая женщина, но именно душу этого замечательного тела я действительно
Тяжёлая участь дипломата (Полная версия) 