себе реакцию родителей. Домой при этом лучше было не возвращаться... Резко нахлынуло ощущение какой-то безнадежности, поэтому я сразу и не поняла, что в каком-то роде все сказанное было откровенным шантажом — Я исправлюсь!
— Хорошо. — После полуминутной неловкой паузы она продолжила: — Я жду!
— Простите, чего?
— Твоего исправления. Снимай лишнее!
— Но... Я же не в юбке, я не могу все снять!
— Можешь! А впрочем... — Женщина демонстративно взяла телефон и стала листать список контактов.
— Не надо! Не звоните родителям! — Кровь в висках яростно запульсировала, я тут же стала расстегивать джинсы и неуклюже стягивать их с себя. Не найдя куда их положить, я просто сложила их и бросила на пол. Осознав свой глупый вид (модный свитер под самое горло сверху, а снизу колготки с виднеющимися под ними белыми трусиками) я услышала в свой адрес:
— Дальше!
Я помедлила, на что сразу отреагировала НН, тут же набрав номер и приложила телефон к уху. Я судорожно стала стягивать с себя колготки, но немного запуталась от волнения. В этот момент, все внутри меня замерло:
— Добрый вечер. Да это я... — Я буквально сорвала колготки и отбросила их на метр от себя. От смущения и страха я опустила голову и прикрыла руками трусики, после чего посмотрела на женщину исподлобья. Ее жест говорил о том, чтобы я убрала руки. — Алиса сейчас у меня и, знаете, что я хочу Вам сказать... — Обратного пути уже не было и я завела руки за спину. — А вернее попросить: есть ли у Вас возможность передавать оплату за обучение более мелкими купюрами? — Тут же нашлась репетиторша. Быстро свернув разговор и отложив телефон, она сказала, глядя мне прямо в глаза:
— Умница! Иди ко мне!
От нее впервые прозвучала похвала, но приятнее и спокойнее от этого мне не стало. написано для Переступив босыми ногами через джинсы, я приблизилась к НН, встав в метре от нее. Помню, что в тот момент я сильно замерзла: во-первых, не успела согреться после улицы, а во-вторых, паркетная доска, которой был выложен пол, тоже была довольно прохладной. Мои голые ноги быстро покрылись мурашками. Женщина заметила это и сострила:
— Это ты меня так боишься или тебе действительно холодно?
— Холодно... — Тихо ответила я, умолчав о том, что действительно боялась НН больше самого лютого мороза.
— Подойди. — Я неуверенно шагнула к ней навстречу. — Ближе! — Я сделала еще один маленький шаг, приблизившись на расстояние вытянутой руки.
Я стояла, опустив руки по швам и, смотря прямо перед собой в окно. Прикосновение теплой руки женщины заставило меня вздрогнуть. Она провела рукой по моей ноге от сгиба под коленкой до ягодицы. Только ткань трусиков остановила ее пальцы.
— Да, ты действительно замерзла. Я тебя согрею. Только так, как привыкла это делать я. Тем более ты провинилась. Пора тебе показать, что за каждой провинностью обычно следует наказание!
При этом, она неожиданно схватила меня за руку и потянула на себя. Потеряв равновесие, я буквально упала на нее, после чего, женщина продемонстрировала свою немалую силу, пытаясь удержать и одновременно укладывая так, как ей было удобно. Воспользовавшись моим замешательством, она развернула меня поперек себя таким образом, что я оказалась лежащей бедрами у нее на коленях, а мои ноги и попа оказались легко доступными ей для осмотра и ощупывания.
Сначала я потеряла дар речи и от неловкости будто оцепенела, боясь пошевелиться. Стоя на локтях, будто делая планку я немигающим взглядом уставилась перед собой в стену. Почувствовав на задней стороне бедра
Еловый букет 