с Настей, либо попытаться что-нибудь разузнать через Лину. И сколь же сильным было мое удивление, когда моя рабыня начала юлить! Полчаса расспросов и наконец то Лина сдалась, со слезами на глазах рассказывая о том, как Владимир впервые заманил ее в свои покои, как пригрозил, и как она слепо поверила, что моя преданность всегда будет на стороне моего недотепы-братца.
Если честно, то она поступила правильно, не дав мне мгновенно ворваться в покои Владимира. Ночь раздумий многое расставила на свои места, позволив мне составить хоть какой-то план действий. Но вот мою ярость это время лишь разожгло еще сильнее!
Я вихрем пролетел сквозь усадьбу, ворвавшись в обеденный зал.
— Сын? — Катрегги подорвался с места, едва увидев мое лицо.
— Иди сюда, Владимир! — резко бросил я, хватая братца за шиворот и силой вытаскивая из-за стола.
— Что ты делаешь!? — вскричал отец, но я его попросту проигнорировал.
— Дай свой меч! — бросил я стражнику.
Клинок оказался у меня в руках быстрее, чем мое семейство успело встать. Я тащил Влада за собой в парк, пропуская мимо ушей его вопросы и причитания. По его испуганному лицу я сразу же понял, какой сильный страх он сейчас испытывает.
— Никого не выпускать во двор! — бросил я страже, стоящей у выхода. — Особенно мое семейство!
— Слушаюсь, сир! — хором рявкнули два накачанных мужика.
Я буквально вбросил Владимира на песок тренировочной площадки, расположенной за домом. Той самой, на которую полтора месяца назад мы загнали оставшихся воров. С одной стороны — дом, с другой — высокий кустарник, из которого был сделан небольшой лабиринт. Любимое место наших рабынь, ищущих возможности побыть наедине со своими мыслями или кавалерами.
— Что ты делаешь? — в очередной раз вскричал Влад, вставая на ноги и пытаясь отряхнуть мантию.
Я бросил ему меч, который забрал у стражника и вытащил из ножен свой.
— Подними, — холодно сказал я, мысленно прикидывая, насколько далеко я могу зайти.
Сомневаюсь, что отец оценит, если я сильно раню Влада. Но после того, что он сделал — я был готов подтвердить кличку, данную мне когда-то на Арене.
— Не стану я поднимать меч! — в глазах Влада читался страх.
И, член Мораг-Бата ему в зад, я вполне мог его понять! Я сдернул с пояса кинжал и метнул. Нож прошел сквозь полу мантии Владимира, пригвоздив ее к земле.
— Следующий кинжал оцарапает тебя, — тихо сказал я. — А третий вонзится в твою ногу. Отец будет недоволен, но я уже высказывал ему свою позицию в этом доме. А теперь — подними меч.
В глазах моего брата отразился лютый ужас, как только он понял, что именно его ждет. Ото входа в усадьбу разнеслись громкие голоса — Марина требовала пропустить ее. Пока я прислушивался, у Владимира было немного времени подумать и, надо отдать ему должное, он нашел в себе немного смелости взять меч в руки.
Я атаковал едва ли вполовину так быстро, как хотел бы. Владимиру, впрочем, оказалось достаточно. Паренек кое-как защитился от удара, упав на землю.
— Вставай! — резко бросил я, стоя к нему спиной.
Я слышал все до последней капли. Слышал причитания Марины, слышал ответы стражников, слышал где-то за кустами перешептывания рабынь, подглядывавших сквозь листву за нами. И слышал как шуршит мантия Владимира, когда он наконец то поднялся.
Моя атака была столь же медленной, как и предыдущая. На сей раз Влад успел выставить нормальный блок. Раздался звон стали, на лице у брата был испуг, но, вместе с тем, появилось и нечто, похожее на обреченность. Он наконец то осознал, что просто
Иллюзия семейного счастья 