говорю это Вам потому, что ревную! Ни в коем случае! Ревность тут не причём, её я давно уже ни к кому не испытываю, Даже наоборот, я была бы рада за Войцеха, да и за этого тупенького, Яцека, если бы им так повезло, и они добились своего, овладев бы, такою прелестницею, как Вы, но к Вам бы я стала относиться по-другому. Вы потеряли бы одно из перечисленных мною качеств – добропорядочность.
Мне было, конечно очень приятно всё это слышать, но я недоумевала всё таки, к чему это она взялась за моё воспитание?
– Добропорядочность в наше время такое редкое качество... – проговорила она и сама себя перебила: – стати, Наташенька, хотела спросить: Войцех рассказывал Вам уже о Готфриде Арнаутском?
– Да, рассказывал, – ответила я, удивившись, откуда она это знает?
– Понятно, – сказала она, затянувшись и почесав себе свободной от сигареты рукою внутреннюю сторону бедра, – значит, история повторяется.
– Знаете, – не удержалась я, чтобы не встрять в её монолог, – он рассказал мне об этом в первые же часы нашего знакомства.
– Значит, история не только повторяется, но и ускоряется, – сказала она.
– я не намерена ему отдаваться, – обиженно заявила я.
– Знаю, – сказала Ядвига, – Вы добропорядочная женщина. Я тоже была такой, пока этот змий...
Она смолкла, сделала очередную затяжку и, глядя на горизонт, глубоко вздохнула. Уже без дыма. Потом она перевела взгляд на меня, глаза её делались виновато серьёзными.
– Да, я была до этого добропорядочной, – сказала она, нажимая на слово «была», – ведь добропорядочность заключается не в намерениях, а в делах.
– Но Вам было тогда извинительно, у Вас не было мужа, а у меня – муж: – ответила я, и добавила: – это поможет мне устоять.
– У меня был муж, вернее, не муж, а мужчина, – возразила она, пояснив, – взрослый мужчина, который собирался на мне жениться, когда я закончу институт. Но когда я пала под Войцеха, то он...
Ядвига снова умолкла, несколько раз затянулась и оглядела безоблачное небо. С моря раздавались весёлые визги и радостные возгласы. Я посмотрела туда и увидела, что мужчины весело играли в Агнешку. Они раскачивали её за руки и за ноги и швыряли в воду. Она визжала, но видно было, что ей это очень нравится. Вот Яцек с Войцехом раскачали её в очередной раз и бросили в сторону Давида. Он поймал её на руки, покрутился вокруг себя с ней на руках несколько раз и упал вместе с ней в море.
– Смотри, Давид, не утопи её, – услышала я издалека весёлый крик Войцеха, – она нам нужна!
Ядвига всё молчала и курила. Мне вдруг почему-то её стало жалко. Я снова обратилась к ней:
– Ваш мужчина Вас бросил? – спросила я.
– Не сразу, – отвечала она, – сначала он сделал нечто похуже. Он сказал мне, что простит меня если...
Ядвига снова умолкла на самом интересном месте.
– Если что? – не вытерпела я.
Ядвига посмотрела на меня с укором.
– Если я займусь сексом с ними обоими сразу! – всё же ответила она и, после короткой затяжки, продолжила: – я, дура, тогда согласилась и поговорила с Войцехом. Он тоже с готовностью согласился, и они устроили мне «сэндвич».
– Что устроили?
– «Сэндвич», – повторила она и, раздавив о шезлонг очередной свой окурок, мне объяснила: – Это, когда один партнёр под тобой, а второй сверху.
«Ужас! – подумала я, – я бы такое проделать со мной никому никогда не позволила!»
Старшая сестра 
webmaster@3iks.ru