живот и грудь горячими струями эякуляции. Её влагалище терзало его член, и он без сопротивления сдался, добавляя сырости в общий потоп местного масштаба, но эта маленькая толика, заставила женщину выгнуться и рухнуть без чувств в лужу на его груди.
— Пиздец! — только и сумел выдавить он, утопая в волнах охватившего его душевного оргазма. Он получил неслыханное удовлетворение от сознания того, что он не столько кончил сам, а удовлетворил женщину. Он обнял её, не вынимая члена из вздрагивающего лона, накрыл простынёй и успокоенный уснул.
...
Их разбудил стон Лены, которая скакала на Вадике. Она высоко поднималась над ним и опускалась чередуя, между собой влагалище и задницу.
— Всё, Лена, всё! Я сейчас кончу!
— Ну и кончай, кто тебе не даёт? — насадилась Лена на его член влагалищем, и парень задрожал, выпуская горячие потоки семени, которые заполнили девицу до краёв и начали вытекать на его лобок. Лена задёргалась, как муха на булавке и даже ухватилась за поручень.
— Вадик, Вадик ещё чуть-чуть! А! А! О! О! О! Всё! Ой, Вадик, спасибо! Как-здорово-то было. — начала она целовать его в губы.
— Вам хорошо, а мне через час выходить. А так не хочется. — ёрзала Наташа, на поднявшемся в утренней стойке, члене Олега. — Ты кончишь?
— Не откажусь.
Этот раунд был скоротечным, но к обоюдному удовольствию продуктивным. Кончили они вместе и минут пять ещё обменивались подёргиванием слившихся гениталий.
...
Помахав рукой в окно уходящего поезда, который и стоял-то тут всего две минуты, Наташа вышла на привокзальную площадь и к её радости увидела «Газель», ожидающую прибывших пассажиров и идущую до Урюпинска.
...
Родные пенаты.
«Ножки мои, ножки. « — думала, разминая затёкшие ноги, хорошенькая молодая женщина, вылезая из раздолбанной «Газели», выполняющей роль маршрутного такси. Она откинула со лба непослушную прядку волос и осмотрела привокзальную площадь родного города.
«Какая убогость! Как был Мухосранск так им и остался. Даже поезда отменили. Сколько лет прошло, а здесь ничего не изменилось! А нет, вон торговые палатки поставили. Боже! Жара-то какая!» — поискала она тень, где могла бы укрыться от палящего полуденного солнца. Её ухоженные длинные пальцы, расстегнули пару верхних пуговиц сорочки, и знойный порыв ветра, чувствуя свою безнаказанность, нырнул к ней за ворот ощупывая полушария упругой груди в мягком кружевном лифчике. Обласкав её шелковистую кожу, ветер не успокоился и продолжал резвиться, задирая юбку и стараясь просунуться между стройных загорелых ляжек.
За ней, сквозь грязную витрину пивной, с любопытством наблюдало насколько разновозрастных мужчин.
— Столичная штучка! — с видом знатока, цыкнул зубом щербатый мужик с опухшим лицом.
— Да! У нас так не ходют! Юбчонку могла бы и подлинней надеть! — поддержал его сосед по столу.
— Не-е! Что не говори, а когда баба нарядная, так и вдуть ей желанье появляется! — подал голос выпивоха с соседнего стола.
— Глянь, глянь! А сиськи-то, сиськи какие!!! — ткнул в её сторону молодой парень, когда женщина нагнулась за чемоданчиком.
— Да и задница, что надо! — поправил щербатый, начавший мешать ему член.
Женщина достала сотовый и присев на чемодан в тени обшарпанной автобусной остановки с характерным запахом мочи и блевотины, набрала номер и стала ждать.
— Привет, ма, я приехала. Только что. На привокзальной, автобуса жду. Как это не ходят?! А как же быть? — нахмурила она лоб и оглядела площадь в поисках транспорта.
— Что? Какой Василий? Это Зойкин муж, что ли? Не спился ещё? Нет, мама, я лучше левака поймаю. Да брось ты! Разве это деньги? В крайнем случае тут и пешком дойти не далеко. Ну пока! Скоро буду.
Съёмная квартира 