задом и выдавливая сперму Димона плавно вошёл в неё до самого дна.
Наташа уже чувствуя, как сводят её с ума эти шарика преодолевая преддверье и перекатываясь по неровностям стенок её влагалища и по эрогенным точкам, подалась навстречу его большой залупе. Петровичу достаточно было сделать не более шести толчков, и Наташина вагина сжалась в судорожном коллапсе. Так она не кончала ещё никогда в жизни. Это был один бесконечный оргазм. Она отключилась, но чувствовала, что её тело меняет позы, что её партнёры меняются, меняются дырочки, куда ей совали члены, и по одиночке и вместе, она плавала в волнах тёплой спермы заполнившей её и изнутри и счастью её не было границ.
Петрович окунув член в её влагалище испытал сначала разочарование, настолько оно оказалось широким, что даже его толстенная залупа проскользнула без видимого сопротивления, но стоило ему уткнуться головкой в шейку матки, как ловушка захлопнулась, обняв его дубинку, жаркими тесными объятьями. Малейшее шевеление его члена, теперь заставляли сладостно вскрикивать не только хозяйку этих тисков, но и его самого. А когда она, не выдержав истязаний сладкой болью, кончила со спазматическими пульсациями вагины, он тоже не смог терпеть и вылился в неё потоком горячей лавы.
Он едва стоял на ногах, когда с чмокающим звуком извлёк из падчерицы член. Преддверье её пизды пульсировало, выталкивая из себя струйку мутной жидкости.
— Дорвался до свежатины? — присела у его ног Галина и взяла в рот опадающий член. — Ты бы хоть поинтересовался, можно в неё кончать или нет, а то будет как со мной.
— Не будет, к сожалению. Ты же видела, как уверенно она на себя Димона завалила.
— Да, ты прав. Она та ещё штучка.
— Серёга! Димон! Толик! Чего стоим? Чего дрочим, когда такая пизда ебаться хочет? Можете отвести душу и залить в неё спермы до полного бака. Да и про мою старушку не забывайте, пока у меня у самого силы будут восстанавливаться.
...
Она проснулась в объятья х обнаженной матери.
— Теперь ты понимаешь, почему я выхожу за него замуж?
— Да, мамочка. — вильнула Наташа задом, чувствуя, как спящий член Петровича раздуваясь начал заполнять её влагалище.
Наташа прижалась к тёплой мягкой груди матери, отодвигая от соска руку брата.
— Неугомонный! — прижала к своим ягодицам сына женщина, подставляясь навстречу его нетерпеливым толчкам.
Людка, коротенько 