— Галина Сергеевна, а на чём настаивали? — спросил Димон.
— На спирту, на медицинском.
— Все налили? — взял слово Петрович. — Ты, Наташа, прости, что встречаем не разносольем, чем богаты, как говориться. Я очень рад, что ты нашла время, и приехала на нашу свадьбу. Теперь у меня и у матери сердце будет спокойно. Типа благословила ты наш союз. Спасибо тебе, дочка. Я теперь вам, вроде как, отчим. За тебя, Наташенька!
...
Когда бутыль ополовинилась, то закуски на столе уже не осталось. Хмельная мать с помощью дочери убрала посуду со стола.
Петрович рассказывал какие-то истории из его армейской жизни, и Наташа с удивлением узнала, что он служил механиком водителем на танке. Это даже как-то повысило его авторитет в её глазах. Ребята с ним о чём-то спорили.
— А я говорю, что один год в армии — это не служба, а баловство. Вот в наше...
— Хватит пургу гнать! Ребята отслужат столько, сколько им положено. Понравится, наймутся по контракту. Иди сюда, вояка ты мой! — Обняла мать седую голову Петровича и тот утопил нос в ложбинке её грудей.
— Во что вы там кукарекали? То есть играли?
— В дурака на интерес.
— На интерес — это здорово. — задумался Петрович, — Предлагаю продолжить, но с другими правилами. Согласны?
— На деньги я не играю. — отрезал Димон.
— И правильно, дурное это дело.
— Тогда на что?
— На раздевание!
— Датычо, старый? Ты меня перед этими пацанами раздеть хочешь? — возмутилась Галина.
— Да ладно из себя целку-то строить! Знаю я о твоих похождениях. Вон и Наташа с Сергеем помнят, как от твоих ёбарей у меня прятались. Так что тебе раздеться на людях — это в кайф, и не лохмать деду мошонку. Правильно, я парни, говорю? — хмельно засмеялся бывший зэк.
Парни смущённо смотрели на высокую статную женщину, сорока трёх лет от роду, с грудями четвёртого размера и широкими бёдрами, удивляясь почему они в ней раньше женщины не замечали. Причём женщины с большим сексуальным опытом. Даже Сергей забыл какой любвеобильной была его мать.
— Ну если Галина Сергеевна не против.
— А ты Наташа? Сможешь показать обществу товар лицом. — осклабился отчим.
— А если я не захочу снимать вещь, тогда что?
— Тогда ты пьёшь штрафную. Согласна.
— Штрафную? — задумалась Наташа, прикидывая, как долго она может «ломаться», ведь она уже давно готова была скинуть с себя одежду и отдать своё тело на поругание этим соплякам и даже этому татуированному зэку, так зудело у неё во влагалище. — Хорошо. А как играем парами?
— Каждый за себя. Своя рубаха, так сказать, ближе к телу. Дима, раздавай.
Наташу начала бить нервная дрожь и в первый свой проигрыш она откупилась штрафной. Парни уже сидели в одних трусах, Галина скинула халатик и рдела в жадных взглядах, ощупывающих её тело. Только Петрович и Наташа остались полностью одетыми.
Проигрыш Петровича показался случайным, но ему пришлось снять майку, притягивая взоры к своему иконостасу наколок.
Бабах! Проиграла Галина и повернувшись к Петровичу попросила расстегнуть лифчик.
Глаза парней впились в соскользающий с грудей кусок ткани. И когда большой возбуждённый сосок выскочил на волю ни дружно выдохнули. Галина же спокойно села на место и выложила на стол свои груди.
Слишком много внимания мальчики уделили колышущимся на столе грудям и проиграли все, один за другим. Но они не хотели оставаться голыми и выпили по штрафной. Наташа проигрыш восприняла спокойно и стянула с себя топик. Теперь парням представилась возможность полюбоваться сквозь кружева и её тёмно-коричневыми ореолами сосков. Она видела, что члены
Радикальный метод 