Голова болит. Видимо так болит голова у папы, если выпьет лишнего. В горле першит от ожогов свежим воздухом. Хоть бы не заболеть простудой. Господи, дай мне сил дойти до лежбища...
06:30, 06:31, 06:32. Что-то с часами? Чего это цифры так быстро перескакивают?
Родненькая моя. Я ещё капелюшечку, всего на парочку морганий цифр, посплю. Хорошо, мамуль, встаю. Доброе утро, папочка. Доброе утро, унитаз. Я на тебе посплю. Хорошо? Ну вот и славно, что так быстро договорились. Мама. Всё-всё, я иду. Чес слово, иду. Вот только платьице поправлю. Да, мам, ты права. Это ночнушка. Вера! Даниил!!! О! Господи!
Даниил, лучше бы я вообще обнажённой перед вами села. Извиняете? Но в следующий раз в карцер? Если не при полном параде к столу? А где ваша дочь? Как заболела? Простыла? Правду гласит народная мудрость — слово не воробей...
— Доброе утро, любимая. — Я ли это сказала? Голос не мой!
— Доброе. Верочка! — Кто-то подменил нам голоса.
— Славно... посмеялись. Ты выздоравливай, родненькая моя любовница. — Меня пугает не мой звоночек.
— Напишешь мне как доехали. Я тебя тоже полюбила, Верунчик. Приезжай к нам с Павлом. Хоть с кем приезжай, я буду ждать тебя, любимая.
— Побереги горло. Сипишь им. Ты мне тоже напиши о замужестве. Я уверена, что у вас всё будет прекрасно.
— До свидания, сладенькая моя.
— До любовного свидания, душа моя.
В восемь тридцать пять отъезжаем от складов. Давай, ласточка, довези нас до дома.
Павел
Только отзвонилась мама, что выехали из Омска, как подъехал Андрей, через пять минут Василий.
— Верный! В дом никого не пускать. Остановившихся — не облаивать. — Отдал команду псу. Уже привычное мотыляние хвоста.
— Поедем на моей. — Говорит Василий, выгрузив две бензопилы.
Возможно он прав. Я ведь не был там. Какая там дорога?
— Андрюш, ты надумал выбрать себе жену? — Женщин интересуют состояния семей.
— И не думал. А ты, Вась, что надумал?
— Хэ-Зэ! Посмотрю! За просмотр ведь ничего не берут. А вы почему вдвоём едете?
— Ещё сам толком не решил, стоит ли мне окунаться в возможные нервотрёпки, но душа велит отнестись с сочувствием к Насте. Её сознание как пустой диск на компе. Слегка отформатировать религиозную версию и закачивать свою программу. А Ника едет как лазутчик среди женского населения скита — старик вряд ли подпустит мужчин к женщинам.
— Вот и поворот к скиту. Три километра, и мы там. Ника, береги попку, начинаются ухабы.
— Уже привыкла. Ведь на этой попе я проехала три сотни тысяч кэмэ. Как начала с семи лет с папой ездить, так и продолжу.
— Родишь — ребёнка тоже в машину и по трассе?
— Андрюш, не знаю ещё. Лет пять придётся посидеть с малышкой. О-о-оп! Ай! Терпи, задница, не такие были ухабы.
Да. Свой Ниссан я пожалел бы окунать в такую лужу.
— Как её объезжает Настя на лисапеде?
— Во-о-он с боку тропинка. По ней пешком или на велике. Андрей, ты пешком дошёл до них?
— На Уазике можно, но не захотел. Мыть потом. Лень.
— Вот жена и помыла бы. — Ника ткнула меня в бок. Говори, мол, убеждай Андрея!
Я понимаю человеческую, особенно мужскую психологию — начнёшь наседать, можно добиться обратного эффекта.
— Есть здесь реки, озёра? — Перехожу на любовную мужскую тему, игнорируя Нику.
— Километров через двадцать такого пути будет небольшая горная река. Если тебя интересует рыба, то нужно к рыбакам обратиться, я не любитель. — С урывками на управление машиной ответил Василий. Андрей всего лишь вторую неделю как обживает участок.
Дальше едем молча, временами давая матерные имена той или иной яме.
Разговор 