меня в губы, улыбнулась чему-то, наказала просыпаться, бриться и тому подобное.
— Верного я уже покормила. Осталось нам покушать и можно приниматься за хозяйство.
— Ника, я прогуляюсь по лесу, разведаю окрестности. Возможно понадобятся ещё дрова.
— Не заблудись, любимый. Я тебе водички в бутылку приготовлю. Собак идёт с тобой!
— Его имя Верный. — Уже не пытаюсь исправить её речь.
Обычный деревенский завтрак, безо всяких изысков, с чёрным хлебом, с маслом которое нам предложила девушка на велосипеде, направлявшаяся в район на рынок. Меня тогда удивило — масло завёрнуто в простую бумагу, на ней ручкой написана цена, девушка сверила надпись и цифры достоинства купюры.
Ника попросила следующий раз привести молока и, если есть, сливки. Дала девушке стеклянную банку с крышкой и пластиковый контейнер для сливок. Тогда я торопился проводить постояльцев, поэтому даже не познакомился с селянкой.
Сегодня я пошёл пожелать счастливого пути отъезжающим. Как заведено — просьбы ставить лайки, рассказывать всем, что на трассе Пермь — Тюмень им можно остановиться в нашем мотеле. В это время как раз и подъехала сельчанка, и я успел подойти до того, как она собралась в путь. На ней мешковатая одежда из грубой ткани, чистая, но окрашена в грязный серый цвет. Юбка, скрывающая ноги. Верх толи рубашка, толи ночнушка лежит на бесформенных плечах, не позволяет оценить раз
мер грудей. Серый, но уже посветлей платок, плотно укутавший голову девушки, спрятал волосы.
— Здравствуйте, девушка. Меня зовут Павел, моя супруга Вероника. А это наш пёс Верный.
— Я Настя. — Не поднимая на меня лица, покраснела девушка.
— Настя, сколько мы должны за молоко и сливки? — Спросила Ника.
Девушка опять показала написанное на крышке стеклянной банки с молоком и на листке, прикреплённом к полиэтиленовой упаковки трёхсот граммового контейнера.
— Можно я уже поеду? Пока ещё дотелепаю до города... — Девушка опять сверила надписи и достоинства купюр. Я ещё подумал: «А если цена не кратна сотни? Если монеты?».
— Да, Настя. А на обратном пути остановитесь?
— Нет. Дома сёстры больны. Папенька больно строгий, сам не сидит и другим послабки не даёт. До свидания.
— Настя, мы хотим ещё сделать заказ. На полчасика остановитесь. Хорошо?
— Полчаса? Ладно. — И она быстро уехала в райцентр.
— Я думаю ей лет 18, такая хрупенькая, ещё тощее Веры. Откуда она ездит?
— Из леса вернусь к обеду, если она без меня приедет...
— Хорошо, родной. Я поняла.
Верному, судя по начавшим седеть брылам, лет семь. Потомственный дворянин, ростом с овчарку, хвост — метёлкой. Окрас серый с белыми и чёрными пятнами. Шёл рядом со мной, как телохранитель — чуть спереди и с левого бока. Он подчинялся закону природы — сердце самый важный орган, его в первую очередь захочет поразить противник. Бурелом начал попадаться практически сразу, как только вошёл в лес. Ель, сосна, осина. Ну, вот и разведал где можно брать лес на дрова. Походил ещё. Набрёл на большую плантацию... малины. Отметил на смартфоне точку GPS.
Я заметил, что во мне стали проявляться собственнические интересы. Когда я спросил у мамы об этом, она посмеялась и сказала, что это во мне кержацкая кровь проснулась. Вот и сейчас с малины, я перескочил на варенье, с варенья на сахар. Подумал пока не сезон заготовок, может закупить пару мешков. Нужны банки. Банки — это также соления. И процессор погнал меня в такие дебри, что тут требовалась помощь Верочки.
— Верный, помнишь дорогу домой? Веди!
Мой молчаливый друг, вильнул хвостом, повёл обратно. bеstwеаpоn Недалеко мы ушли — пять минут и показался мой хутор. Ника развешивала бельё, стоя к нам спиной.
Моя первая медаль. Воспоминания юности 