— Были такие моменты, когда хотелось даже умереть, осознавая, что постиг какой-то предел.
— И что? В такие моменты ты не думал о родных? Друзьях?
— Верочка, милая моя девушка, это чисто психологически.
— Милая! Твоя! Девушка! Скажи ещё раз.
— Верочка! Милая моя девочка.
— Всё! Теперь и я могу умереть.
— Возможно у судьбы на тебя другие планы, так что повремени.
— Нам бы подмыться. Есть вода?
— Накинь куртку, надеть туфли. Но надо всё делать быстро, чтобы не замёрзнуть.
Мы кое-как накинули верх одежд, надели обувь. Я наливал на ладонь, присевшей в эротическую позу Веры воду, она смывала слизь и кровь. Отёрлась моими хлопчатобумажными трусами. Я тоже омыл промежность, вытерся тем же. Надел штаны без трусов. Верочка уже дрожала от озноба, но улыбаясь оделась.
Вера.
Зина заметила, что я без колготок, улыбнувшись, послала мне воздушный поцелуй. Можно было и трусики не надевать, но я побоялась порывов ветра, который мог окончательно смутить меня, задрав подол. Через пять минут, я пристегнула ремень безопасности. Мой красавчик надел спортивный костюм. И верно. Так комфортнее рулить. И... Не возгорится ли чехол подо мной?
Смотрю на профиль МОЕГО парня, с которым я впервые познаю радость соития. Мне сразу вспоминаются виденные мною коитусы папы и Ники. Они такие возбуждённые в такие моменты, что не замечают меня. Ника, не смотря на полноту, как балерина задирает полные ноги. И шепчет, и трётся о тело папы, что говорит о невероятном блаженстве их соития.
Как это будет у меня? Зина рассказала о том, что её первый акт произошёл в салоне авто. Если раньше мне мечталось о шикарной кровати, с балдахином, то моё теперешнее возбуждение согласно на салон Ниссана.
Он вчера намекал, что его орган большой. Насколько? Неужто правда такой огромный, что изорвёт мою дырочку? Да и пусть! Хоть какой! Хоть конский, хоть маленький. Я уже не в состоянии ждать!
И последнее! Будем надеяться — он уже смекнул, что я готова! На всё! Жаль покрасовалась перед ним мало. Сорвать что ли цветочек, показать свою стройность, отличную от его любовницы?
Выбежала из машины, грациозно присела к кучке подснежников — он обязательно смотрит на меня. Раз цветочек, два... Кокетливо принюхиваюсь, поглядываю на его оценивающий взгляд.
Поговорили. Он ещё вчера мне понравился своим умом и прямотой речи. Сказать уже можно? Что не в состоянии терпеть, что хочу остановки и первого поцелуя...
Выруливший лихач, помог мне изобразить испуг и естественную просьбу свернуть с дороги. Как колотится сердце, как томительны последние секунды. Нам нужно пересесть на заднее сиденье, там просторнее. Хитрю, говорю, что хочу писять. В возбуждении, молю его посмотреть, как и оголяю бёдра. Присаживаюсь так чтобы он видел меня в боковое зеркало. Выдавила из себя струйку. Теперь он вышел справить нужду. Мочится рядом с моей лужицей. Как громко! Точно, наверное, у него как у коня член. Ножки мои дрожат. Замёрзла, наверное. Или это так тело встречает возбуждение? Жаль не слушала пошлых рассказов одноклассниц, не спросила у Ники.
Ой! Целует! Целует! Фуф! Понял! Не трус! Попочку сжал, меня за неё ещё никто не трогал. Только Мишка! Но Пашенька лучше его. Брр. Холодно! Да, я согласна, пойти с тобой в машину. Какие сладкие его поцелуи, как они пьянят меня. Как ты догадался, что моя левая грудь более чувствительна к ласке? Озноб или оргазм? Прелестное чувство.
И вот я решаюсь потрогать его пенис. Руки-предатели, чего вы дрожите? Ну же! Не бойтесь! Вы же не влагалище, чтобы так трястись! Вы его разведчики, хотя бы скажите, чего ждать-бояться-желать? Фуф! Мой размерчик! Больше, чем у Мишки,
Козявка 