восхитительно налиты кровью. А как плотно обжат мой лингам садами рая, как прелестно он там ласкается пульсом влагалища. По мошонке тянется медленный ручей, состоящий из крови и соков.
Сжимаю ягодицы, таким образом глубже вхожу в пещерку Веры, она двигает тазом вперёд-назад, трётся клитором о мои волосы. Движения с каждой секундой ускоряются, увеличиваются в амплитуде. Сильно притягиваю попку к себе до конца насадив девушку на пенис. Она закатывает глаза и это даёт мне повод кончить.
Сперма бьёт по матке, переводя девушку на порядок выше в эйфории блаженства. Оба дышим нестабильно, урывками. Отдыхаем на плечах друг друга. Я, обученный Зиночкой, поглаживаю спинку и бока девушки. Глажу медленно, долго. Нежность моих ласк усыпляет Веру. Дыхание её нормализовалось.
Анализирую произошедшее. Со своей коррективой, то что задумывалось вчера как простая порка, сегодня оказалось не тем. Мне понравился такой секс. Но не как простое опорожнение яиц, а именно эмоциональным составляющим, отличающимся от соития с мамой новизной и лёгкостью обоюдных желаний. Да, я согласен. С мамой тоже всё в согласии, но лишь как повод утолить голод похоти. А с Верой это как соединение душ. Да, верно, мы совокуплялись не только телами, но и душами. Они также тёрлись друг о друга, впитывали восторг родства.
Спинка девушки начала охлаждаться, я потянул с кресла свою футболку, укрыл её. Внимание сознания перешло на мою промежность. Худенькие ягодицы девушки давили на мошонку. Я подсунул ладони под попку, слегка уменьшил натиск. Лингам понял это по-своему. За несколько пульсаций заполнился кровью.
Ну, что ж я слышал об акте — пару раз, не вынимая. Начал таранить влагалище. Вера во сне начала что-то говорить — различались «Пашенька», «Любимый». Я приподнимал тельце, опускал на кол. Захватил мочку уха, начал сосать. Вера проснулась, посмотрела мне в глаза. Кажется, даже цвет зрачка поменялся. Был карим, стал серо-зелёным.
— Я уснула. Долго?
— А оно нам надо? Зачем? Во вселенной кроме нас никого нет. И мы вечны. А вечное не подвержено времяисчислению. Тебе не больно?
— Больно. Но ты ведь хочешь. Я как твоя женщина обязана доставить тебе блаженство.
— Брось. Это может быть вредно для твоей пещерки. Может ротиком?
— А может попкой? Там свободно — червь освободил место. Я сегодня мастурбировала туда, просилась на твой пенис. Как мне сесть удобнее?
— Ставай на четвереньки.
Вера упёрлась головой в боковое стекло, показала размер своей попки. Не тощая, как ожидалось, костями не пугает. Чмокнул одну полупопенку. Пристроил член к розовому анусу. Легко проник головкой, позволил Вере привыкнуть. Но она сама начала насаживаться, мне оставалось только самому не поддаться на провоцирующее боль движение.
— Не больно? В пещерке я имею ввиду.
— Эта лёгкая боль отвлекает от той. Сможешь поласкать мои сиси? Да... вот так... вот так.
Член вошёл в ножны по мошонку — теперь моя очередь двигаться. Сравнил Верин анус с маминым. Да, и тут непорочность. Сфинктер очень плотно сжимает ствол, этим мешая сосредоточиться на ублажении Вериной попки. Но ей видимо и так хватает, шёпот волшебных фраз, колокольчиком аккомпанирующий моим постанываниям.
Верочка выпрямилась, повернула лицо.
— Пить хочу. Поцелуй меня.
Анус в такой позе расслабился, ягодички умягчились. Принялся чаще таранить, сжимая руками тельце девушки. Попка встретила салют сокращением мышц таза.
Вера заткнула анус и промежность салфетками. Села мне на колени.
— Ты подходишь мне как муж по половым нормам. А я?
— Ты тоже восхитительна в желаниях ублажить мужа.
— Я чуточку отдохну, потом напою тебя кофе.
— Женщинам для этого нужно как минимум десять минут. Мы уже час потеряли.
— Нас выкинуло в другую вселенную? С течением времени... ? А жаль. Тебе никогда
Молодой раб для бабы Вали (Часть 1) 