городе. Когда будут морозы, будете надевать, то что скажет мама.
— Твоя мама? — Унисоном прозвучал вопрос.
— Теперь она и вам мама. Приступаем косить. Я первый, вы следом.
Вжук... Вжук...
Целый час, без остановки. Оборачиваюсь.
— Коровам этого на сколько хватит?
— Вот два рогожных мешка натолкаем сеном и понесём. Не хватит сходить не долго. — Дарья быстрее нашла что ответить.
Мешок свежей травы — это не легко, как подумалось. Даже из того, что собирался нести я, пришлось отсыпать. Оставив косы в траве, закинул на загривок мешок и второй зацепил за один, девушкам достался второй край мешка.
— Сейчас баню растоплю...
— Это моя повинность — топить баню. — Сказала Настя, не дожидаясь ответа вошла в баню. Скоро она вышла с вёдрами, пошла за водой к колодцу.
Освободил сарай от всего что может помешать скотине, перегнал коров в него. Даша ушла на зов Ники, а я присел на лавочку за домом. Туда-то и привела Ника девушек. Вот. Теперь ещё меньше стали напоминать о ските.
— Муж мой, — сказала Дарья, — Ника заставила нас надеть вот это! — Она приподняла подол, показала трусики, которые я видел на Вере. — Зачем их носить? В ските мы обходились без... трусов.
— И вот это. — Теперь Настя приподняла блузку. — Зачем груди закрывать? Они же под одеждой?
— В ските значит вы обходились без этого? Тогда не носите. Придёт время сами попросите.
— А если менструация? — Поинтересовалась у девушек Ника.
— Что это значит? — Дарья-любознайка.
— Месячная кровь.
— Холстину подвязываем.
— Ник, пусть пока походят так. — Я устало потянулся. — Если хочешь и сама ходи без белья.
— Паш, у тебя тут порез от верёвки. Больно?
— Это вчерашние, сегодня видимо мешком освежил рану. Заживёт.
— Я сейчас нарву те травы, которые помогут зажить ранкам.
С десяток шагов в сторону леса сделала Настя, присела. Сорвала одну былинку, другую. Перешла в другое место. Хорошо, что я не спалил всю траву! Девушка растёрла травки, Сказав: «Господи, благослови, меня на лечение мужа. Даруй ему здравья», — выдавила сок на мои ранки.
— Паш, на сегодня хватит. Завтра уже папа приедет, поможет тебе. В баню пойдём сейчас. А то до вечера тебя вообще раскемарит. Сначала мы с тобой...
— Он наш муж, мы его не стесняемся. — Сказала Дарья, поставив точку в желании Ники уединиться со мной. — В ските мы с отцом и сёстрами разом мылись.
Зря она добавила. Мой похотунчик ожил. Ну, что же, когда-нибудь придётся начинать совместное посещение бани, так почему бы не сегодня. Я попытался встать со скамьи, но тело отказалось слушаться. Пришлось напрячься прежде чем поднялся и выпрямился.
В бане стоял ровный жар — не обжигающий, но сильный. У Насти, однако, опыт. А вот и они. Все трое голые. К их приходу я уже лежал на полкЕ, грел спину.
— Ой! Что это? — Настя увидела огромные синяки на попе Ники.
— Муж наказал. Сомневалась я, что моя жизнь хорошая. Отшлёпал. Три раза я него прощения потом просила. — Ника озорно на меня поглядывает. — Муж мой, я помню, что ещё раз должна лежать на том бревне голой. Спасибо тебе за науку. А вас, девушки, как наказывал папенька?
— Молитвы заставлял читать стоя на коленях с вечера до утра. А как в эти лампадки масло попадает? — Дарья оказывается любопытная. И это очень хороший признак. — Я видела, как Ника крутнула колёсико на стене, и лампадка сразу засветилась. Да так ярко!
— Я тебе вечером объясню. Ника, у меня спина болит.
Месть за измену 