собой и широко разведя колени. Не успела девушка осознать это, как почувствовала прикосновение влажных пальцев к своим губам и вдохнула острый аромат. Запах чем-то напоминал то, как пахло в храмовой пристройке, куда она приходила заниматься со жрецом, но в то же время был ощутимо другим — мягче, приятнее. И соленость вкуса, которую Асенат ощутила на своих губах, тоже была другой — слабее, нежнее.
—... когда оно источает влагу.
Асенат понимала, что чувствует на губах вкус влаги, которую источает подобно мужскому стержню ее собственная раковина. Не понимала другого: что ей делать с этим здесь и сейчас? Тяжесть из груди опустилась вниз, к бедрам и особенно между ними, став почти невыносимой, требуя чего-то. Девушка догадывалась чего, но до ее совершеннолетия оставалось... напряжение в низу живота не давало сосредоточится на счете, но дней со всей очевидностью оставалось достаточно много. Слишком много, чтобы вот так терпеть. «Не зря я не хотела заниматься сегодня» — возникла из раздражения и разочарования мысль в голове Асенат.
— А если оно источает влагу, когда муж не хочет и не готов? — хрипло, с задорной злостью и вызовом спросила девушка.
— Хороший вопрос,
— в голосе отца она отчетливо услышала смешливое одобрение. — Как думаешь поступить в этом случае?
Едкий и хлесткий ответ, как того хотелось Асенат, на ум, как назло, не приходил. Возможно, потому, что от обдумывания ее отвлекала капля тягучей влаги, медленно скатывавшаяся по складкам кожи вниз, в направлении попы.
— Ты должен обучать меня, так дай мне совет.
— Есть три возможных решения. Какое первое?
— Взять в рот мужской корень и делать приятно рукой, пока он не окрепнет? — без особого энтузиазма, поняв намек, ответила Асенат.
— Не обязательно делать именно это, можно прикасаться в разных местах. Но суть ты уловила. Как думаешь, какое второе?
— Не знаю.
— Ты можешь доставить себе удовольствие сама.
От удивления Асенат открыла глаза.
— Сама?!
— Сядь спиной ко мне.
Девушка повиновалась, тут же почувствовав, как мужские руки уверено легли ей на грудь, притягивая ближе. Она чуть снова не застонала, настолько это было именно то, что нужно. Спиной она ощутила опору отцовского тела, а затем почувствовала его руку меж своих влажных бедер. Пальцы обвели края складочек, вызвав прерывистый вздох. Вторая его рука нашла ее руку и тоже направила к влажности между бедер.
— Прикоснись к себе.
Теперь ее собственные пальцы под руководством чужих обвели неровные, припухшие края, покрытые тягучей влагой, разошедшиеся неожиданно широко. Внутри что-то дернулось, сжалось от этого движения. Потом мужская рука собралась вокруг ее руки в кулак, оставив свободными лишь два пальца — его и ее. Его палец был сверху, надавливая и направляя.
Когда кончики пальцев проникли вглубь — совсем немного — Асенат не сдержала стона. Бедра сами разошлись еще шире, чтобы полнее, глубже ощутить это ошеломляющее прикосновение сухой, грубой и прохладной кожи пальцев к влажной горячей нежности внутри. Асенат быстро и легко уловила ритм — вверх-вниз, вверх-вниз, совсем как движение руки по мужскому стержню. «Если мужчине при этом так же приятно»... — мелькнула и не закончилась мысль — палец второй руки, ведомый тем же способом, вдруг тронул какую-то точку выше, там, где начинались складки, и тело Асенат вздрогнуло, она будто потеряла над ним власть.
Ее тело двигалось само, требуя проникновения глубже и глубже, извивалось под своими и чужими пальцами, ища нужное положение, нужное прикосновение, нужное ощущение, которое усиливалось, усиливалось... и наконец, скрутило все тело, но не болью, а удовольствием неведомой доселе силы.
Асенат разомкнула веки поздно — когда Ра уже начал небесное путешествие на своей огненной
Неожиданный e-mail 