её шею, грудь, живот. Одну руку она закинула за голову, а другой, ладонью домиком, накрыла половые губы, раздвинула пальцами.
Я затрепетала. Во мне всё запылало. Обжигая горячей волной, жар моего низа достиг щёк, наполнил взор огоньками.
Софи тоже смотрела на меня, а ее рука ласкала клитор. Янтарные глаза, постепенно, наплывом, заволокло преддверием оргазма, рот приоткрылся. Она чуть откинула ногу и вошла в себя двумя пальцами, вскрикнула, выгнулась, огладила крупный бугорок и снова вошла. Её взгляд был красноречивей всяких слов, она любила меня на расстоянии, любила каждой клеточкой обнаженного тела. Содрогаясь, Софи не закрыла глаз, не отвернулась, она дарила мне свой взгляд, свою страсть.
Волна наслаждения отхлынула, Софи схватила подушку, думку, и стеснительно прикрылась ею, зажав меж ног.
— Упс... — улыбнулась она и, перевернувшись, легла на живот. Кокетливо поджимая под себя подушку, отвернулась. Её ягодицы приподнялись, ещё раз содрогнулись. — Остаточек... Тань, ты меня просто съела глазками...
Софи стеснялась! Удивительно, но это было именно стеснение. Утолив жажду страсти, она — женщина во всех отношениях, застеснялась, словно и не было в её жизни тех самых шести любимых женщин, с каждой из которых она оставила частичку себя. Словно ничего не было, даже оргазма, всё впервые и только начинается. Начинается со мной.
Я не могла просто сидеть! Встала. Подошла. Присела на кровать, положила ладонь на персиковый бархат её попы. Огладила, пропуская пальцы в промежность, Софи вздрогнула. Я наклонилась и поцеловала — прикоснулась губами к ягодице.
Софи повернулась, проведя грудью по покрывалу. Наши глаза снова встретились.
Чувствуя — во мне зарождается нечто, чего я боялась и, в тоже время, хотела, я проговорила:
— Сейчас Настя приедет.
— Иди ко мне, Тань.
— Нет, Софи! Я пока не могу...
— Может, немного хорошего вина?
— Давай...
Не сходя с кровати, Софи накинула на голое тело кружевной прозрачный пеньюар, открыла мини-бар, достала бутылку французского красного сухого «Жорж Дюбеф. Сент Амур» и бокалы.
— Мне чуть, — ответила я, беря бокал и подставляя под горлышко.
Не успели пригубить, как зазвонил сотовый.
— Господи, да где же он! — поставив вино и свой бокал на мини-бар, расположенный у кровати в виде тумбочки, всполошилась Софья Павловна. — Вечно, я его теряю!..
Перебросав, с места на место, почти всё подушки, сев в кровати голыми ягодицами на ступни, Софи отыскала громко верещащего «беглеца». От усердия она раскраснелась, пеньюар распахнулся, её грудь раскачивалась из стороны в сторону — соски были твердые, потемневшие.
У меня они тоже были твердыми! Утихомиривая вновь вспыхнувший «огонёк», я сжала ноги, сделала глоток вина.
— Настя!.. — проговорила Софья Павловна в телефон. — Заходи, Настенька. Ключи с собой? Ну, и заходи! Где мы? Мы — здесь. На кровати... Пьем красное вино А.. мур-р-р... Заходи, заходи...
Софи мне подмигнула.
— Поцелуй меня, — неожиданно попросила я.
Не задавая вопросов, она забросила телефон в подушки, — опять будет искать! И жадно захватила мои губы своими.
Мы целовались с упоением, жадно, пока в комнату не зашла Настя. Она не удивилась, просто тихонько удалилась.
— Я пока всё приготовлю, Софья Павловна, — проговорила она из комнаты, где стоял большой вентилятор-обдув и прочее снаряжение для профессиональной фотосессии.
— Хорошо, Настенька! — ответила она, отрываясь на секунду от моих губ.
— Софи, я не могу так! — спрятала я лицо, наклоном на ее плечо.
— Насти стесняешься?
Я пожала плечами. Отхлынуло. У меня так бывает — раз и всё! Высохла... Я хотела объяснить Софи свое, самой не понятное, состояние, сказать, что она тут не причем, но не потребовалось. Софи всё поняла по моему
Нескучная осень (3 часть) 