с убранными назад волосами, в тугую косицу. Шею женщины прикрывал глухой ворот обтягивающей водолазки, на грудь свисала тоненькая золотая цепочка с медальоном «Сердечко».
Я далека от всего, что связано с миром фотоискусства, но догадалась — изначально фотография была маленькая, из неё сделали большой фотопортрет, ретушировали, повесили на стену. От увеличения, чёткость фотографии расплылась, приобрела облачность. Ее стиль «Ретро» не гармонировал с соседними высокохудожественными портретными образами других женщин. Но этим фото и привлекало.
Ещё меня остановил взгляд женщины, мне он показался очень знакомым. Никак не могла вспомнить, кто на меня так же печально, с теплотой смотрел. Этот взгляд я или недавно видела, или очень хорошо его знаю.
— Кто эта женщина, Софи? — спросила я, когда она уже хотела пройти мимо, увести меня от неё.
Девчонки, я не хотела узнать кто она ей, просто — кто! не ругайте меня за излишнее любопытство.
— Это Маша... — ответила Софи, подняла к портрету руку и, нервно, подрагивающими подушечками пальцев, огладила. Через паузу, добавила: — Моя первая... фотография.
Вспомнила! Мария Степановна, наша грозная санитарка. О, Боже! А мы с Нелькой её страшимся! Бывшая коридорная гостинцы обкома партии — Маша! Первая любовь Софи! Меня ажно затрясло. Сколько же этим женщинам пришлось пережить?!
Я обняла Софью Павловну, телом чувствуя её волнение.
— Софи, я её знаю...
— Маши давно нет в моей жизни, Тань. Пошли слухи, она не выдержала и ушла от меня... — тихо ответила Софья Павловна. — Но, не из моего сердца...
— Тебе больно?..
— Уже нет...
— Софи...
— Да...
— Я хочу тебя видеть... Всю...
Она отстранилась, заглянула мне в глаза.
— Правда, хочешь?
— Да...
Софья Павловна улыбнулась. Нет, — не губами, внутренним озарением. Блеском счастья в янтаре.
— Но, сначала мы позвоним, — шепнула она.
— Куда?
— Сейчас...
Софья Павловна быстро отыскала в кармашках брючного костюма сотовый телефон, набрала номер, поднесла к уху.
— Людмила? Это я. У меня к тебе снова будет просьба. Пришли, пожалуйста, ко мне Настю... Да... В фотосалон... Мы тут с Таней. Пусть возьмет всё нужное для макияжа тела, пудры, кисточки... Да, она сама знает. Конечно! Какая же фотосессия красивой женщины и без Ню! Обязательно будет! Таня?.. Согласна... На тебя?.. — Софи глянула на меня, я качнула маятником ладонь. — Нет, не сердиться. Так мы ждем Настю. Ну, всё, милая, целую. Пока, пока...
— Ню?!.. — спросила я, когда Софья Павловна отключила телефон.
— Несколько фото... Одно, Тань! Для меня...
— Несколько, но только в обмен!.. — я захватила её, подрагивающие пальцы в свою теплую ладонь.
— Пошли... — согласилась
Софи. — Настя, девчонка быстрая, но мы успеем. Я так хочу, что мой премьер-показ много времени не займет...
Я ещё раз взглянула на фото Марии Степановны — Маши, чтобы запомнить такой, какой она была с Софи, в своей настоящей жизни, и мы пошли дальше.
Пройдя через комнату, где находился большой вентилятор-обдув, несколько стенд-фонов, — белый, желтый, голубой, установленный на них свет, Софья Павловна завела меня в другую комнату. Там, под балдахином, стояла большая кровать, застеленная покрывалом красного шелка. Она была буквально усыпанная небольшими подушками, — думками, того же материала и цвета. Наладив рассеянное освещение, путем включения нескольких электрических свечей, в ажурных подсвечниках, она усадила меня в мягкое удобное кресло...
Как это будет, я не предполагала, но, поерзав попой, устроилась и подумала: не хочу ужимок с раздеванием, медленной музыки — ню-шоу. Простенько, естественно и мило — так хочу! Чтоб дыхание слышать! Замерла в предвкушении.
Пока думала, подгоняла под себя кресло, Софи разделась и легла на кровать. Ко мне лицом возлежала «Спящая Венера» Джорджоне. Красное шелковое покрывало оттеняло
Укрощение Тани. Часть 2 