у меня фантастическая фигура... Когда он в конце концов пригласил меня на обед, я убедила себя, что нет ничего плохого в том, чтобы пойти пообедать с коллегой. Я оправдывалась перед собой, находя причины не говорить тебе об этом. Это должно было быть моей первым звоночком, но я решила проигнорировать его и продолжила питаться его лестью. Я украдкой от коллег пробиралась к нему на обед ещё несколько раз. Я убедила себя в том, что всё в порядке. Ведь между нами не было никакой близости. Кроме того, что он однажды положил руку мне на талию, когда он вёл меня через дверь.. Или ненадолго положил свою руку на мою за столом, чтобы подчеркнуть какой-то момент... Один раз, в машине, я поцеловала его и позволила ему прикоснуться к моей груди... Тем не менее, наши разговоры становились более интимными. Не в сексуальном плане, а в личном. Он признался мне, что у него брак без любви. И он знает, что у его жены был роман с врачом, с которым она работала, но из-за детей они остались вместе... Я рассказала ему, как у нас с тобой замечательный брак и как я горжусь тобой и нашими мальчиками. Он поддержал меня и сказал, как здорово, должно быть, иметь сексуальную, яркую жену, с которой можно разделить свою жизнь. Несмотря на то, что он был привлекательным и внимательным, я ни разу не думала о нём иначе, чем как о друге. Я обманывалась, говоря себе, что единственная причина, по которой я не упомянула тебе об наших с ним обедах, заключается в том, что ты можешь напрасно ревновать... Оглядываясь назад, я понимаю, что попала в его ловушку.
Арлин на мгновение замолчала и, взглянув на меня с умоляющим выражением лица, снова отвернулась и дрожащим голосом продолжила:
— О Боже, Майк, это так трудно признать, так трудно сказать, но ты спросил меня...
После короткой паузы и глубокого вдоха она заставила себя продолжать:
— На самом деле это было только один раз после вечеринки. Он убедил меня, что ему нужно побыть со мной хотя бы один раз. Он сказал мне, что знает, что мы никогда не сможем быть любовниками, и что он знает, что я люблю тебя, своего мужа... Но если хотя бы один раз он сможет почувствовать меня «в полной мере», он будет удовлетворён...
Она покачала головой, словно пытаясь отогнать воспоминание, и схватила салфетки, когда снова потекли слёзы. Глядя себе под ноги и со словами, перемежающимися рыданиями, она сказала:
— Не могу сказать, что я не была немного взволнована такой перспективой. Ты единственный мужчина, с которым я когда-либо была, и новизна и азарт взяли верх над моим разумом. В тот вечер я придумала оправдание, почему мне нужно уехать с вечеринки пораньше, и встретилась с ним в мотеле.
Что-то из того, что она сказала, застряло у меня в голове, и я прервал её вопросом.
— Ты сказала, что на самом деле это было только один раз. Уточни, Арлин. Что ты имела в виду под словом «на самом деле», я думаю, что есть что-то, что ты упускаешь.
— Пожалуйста, Майк, не заставляй меня больше говорить. Мне и так стыдно. Ты не представляешь, как это тяжело для меня.
— Чёрт возьми, Арлин! — закричал я. — Ты говоришь, что тебе трудно. А ты знаешь, как я себя чувствую сейчас? Оказывается, моя жена много раз лгала мне и достигла кульминации лжи умолчания, занявшись сексом в мотеле с серийным бабником... Или ты скажешь мне, что значит «на самом деле», или
Короткая фантазия 