на нас. Потом я успокоился: вот что значит гулять с такой сногсшибательной женщиной, как она. Я просто не привык к такому. Но кроме пристальных взглядов окружающих нас людей, что-то еще казалось неправильным. Я словно покинул безопасную пещеру и вышел на открытое пространство, чувствуя себя уязвимым. Я раньше никогда не чувствовал себя так, когда выходил из своего здания. Потом меня осенило: я был на людях с Тиной. Я делал то, что было строго запрещено в течение нескольких месяцев. Я нарушал табу.
Она, конечно, была совершенно невозмутима и находилась в прекрасном настроении.
Через несколько часов я вернулся с полностью заполненной машиной и эйфоричной Тиной. Просто увидев ее такой, я был невероятно счастлив.
Мне не очень нравилась ее техника пения, но слова звучали вполне нормально.
— Ты останешься на ночь?
— Конечно. Я хочу провести ночь с мужчиной, которого люблю.
Но не с единственным мужчиной, которого ты любишь, - подумал я, но благоразумно промолчал.
Когда мы стояли на моей кухне и пили содовую, у меня возникла идея. Я порылся в ящике и без слов протянул ей ключ.
— Что это?
— Это называется ключ.
— Умник, — рассмеялась она. — Что это значит?
— Ты теперь здесь живешь.
Внезапно у меня возникли сомнения. Как она отреагирует на это? Не отталкиваю ли я ее своей наглостью?
— Ну, хотя бы иногда, — отступил я. — Конечно, столько, сколько ты захочешь. В любом случае... у тебя должен быть ключ.
Мне пришлось остановиться, пока я совсем не начал заикаться.
— Хорошо.
Она просто приняла это бесстрастно. Для нее это не имело никакого значения. Для меня же это был еще один маленький знак того, что она постепенно становится моей. Сейчас у меня было ощущение, что она на сорок процентов моя и на шестьдесят процентов Ральфа. По крайней мере, примерно так она распределяла свое время между нами.
xx
Постепенно мы смогли заполнить пространство ее шкафа, и она даже начала придавать моей квартире немного женственности. У нас по-прежнему был отличный секс, и нам удавалось избегать всей этой истории с Ральфом. Все изменилось через несколько месяцев после того, как она приняла ключи. Она вошла в мою/нашу квартиру, явно расстроенная.
— Вот ублюдок! — воскликнула она.
— Что случилось, милая?
— Ральф. Он встречается с какой-то сучкой.
— О.
Что еще я мог сказать? Их развод был окончательным, и, в отличие от нее, он соблюдал их свадебные клятвы. Он был абсолютно безупречен, как и во всем этом грязном ménage a trois (фр. - брачный союз втроём).
— Я думаю, он сделал это, чтобы заставить меня ревновать.
— И это сработало?
— Конечно, нет. Он может трахнуть... о дерьмо. Не знаю. Я все еще люблю его, понимаешь?
— Понимаю, — грустно вздохнул я.
— Мне жаль, это так тяжело для всех. Но он этого не заслуживает. Мы заслужили.
— Я знаю.
— Но иногда он действительно сводит меня с ума. Что, если он любит ее? Что, если она для него единственная?
Это было бы идеально, - подумал я, но сумел сохранить спокойное выражение лица.
— Она проводит ночи у него дома?
Я намеренно использовал термин "у него".
— Да, думаю, проводит, когда я здесь.
— Я бы не возражал, если бы ты проводила больше времени здесь, у нас.
— Так это вот что? Наше место?
— Да. Это такой же твой дом, как и мой.
— Это так мило. Но знаешь, я все еще люблю Ральфа. Я не могу вот так просто его бросить.
Танька. 