часть пути, прежде чем он упал. - Все в порядке! - крикнул он, когда я закрыл за ним дверь.
Долгий, низкий вздох облегчения вырвался из меня, когда я прислонился к стене. Я ослабил галстук. Я глубоко вздохнул.
На другом конце комнаты Моника поставила свой напиток. - Ты собираешься на меня накричать? – сказала она. Медленно, осторожно она покачнулась в мою сторону на своих каблуках.
— Нет, - сказал я, вешая галстук на спинку стула. "- Я просто собираюсь трахнуть тебя.
Когда мы подошли к обеденному столу, моя сестра прыгнула в мои объятия. Ее сильные ноги обвились вокруг меня, когда она прикусила мои губы, и я задрал ее юбку выше талии, когда повалил ее на обеденный стол. - Так сделай это, старший брат, - потребовала она, ее руки возились с моим ремнем. - Я требую ту услугу, которую ты мне должен...
Затем мой член освободился и скользнул в ее обнаженную мягкость. Ее крик пронзил воздух квартиры. - О Боже, я скучала по этой большой штуке внутри меня, - выдохнула она. Наши бедра соприкоснулись, когда она заставила меня войти глубже, и мы нашли наш бешеный ритм. - Была ли я хорошей маленькой домохозяйкой? - промурлыкала она.
— Было хорошо, - сказал я. Я распахнул ее блузку, чтобы поиграть с ее великолепными сиськами. Я пососал сначала одну, потом другую. Я скучал по этим розовым соскам. Я скучал по их вкусу.
— Никто не трахает так, как ты, Джонни, - простонала она. Она была тугой и податливой, нетерпеливой и дикой. Один из ее каблуков стукнулся об пол, когда она попыталась сомкнуть лодыжки у меня за спиной.
— Никто не сводит меня с ума так, как ты, - выдохнул я. Она издала звук, как дикое животное, и я погрузился в нее. Казалось, как бы сильно и сколько бы раз я ни толкался, я не кончу, хотя каждая клеточка моего тела отчаянно стремилась наполнить ее лоно своей спермой. Мы продолжали в том же духе, возможно, минуты или часы. Наши тела были охвачены таким неистовым желанием, что, казалось, на Земле не было силы, способной разлучить нас. Никто из нас не слышал, как открылась или закрылась дверь, но мы оба пришли в себя, когда услышали тихий кашель.
Моя голова мотнулась через плечо, как будто я попался на рыболовный крючок. Стефани стояла у двери, сложив руки под грудью, а с плеча свисала сумочка. Ее губы, сжатые в тонкую линию, изогнулись в самой натянутой улыбке, когда она помахала мне. - Кхм, - повторила она. - Привет.
Я не буду вдаваться в щекотливые подробности того, как Мони спрыгнула со стола, и как я пытался привести свою одежду во что-то похожее на вежливость (Моника оторвала плечики). Девочки почти не разговаривали друг с другом. Моника пошла в ванную, а Стефани сняла туфли на каблуках и положила сумочку на кофейный столик.
Она подождала, пока я встану рядом с ней, возле двери в нашу спальню.
— Прости, - запинаясь, сказал я.
Она подняла брови. - Ты уверен? Это выглядело очень забавно.
Я открыл рот. Я закрыл рот.
Стефани нахмурилась. - Это Моника?
Этого было не скрыть. - Да. - Я вытер рот, осознав, что он весь в ее помаде.
— Вы, ребята, все еще кровные родственники, верно?
— Да, - сказал я после паузы.
Она снова скрестила руки на груди, впервые выглядя расстроенной. - Почему ты мне не сказал?
Несмотря на напряженность ситуации, или, возможно, из-за нее, я рассмеялся. Это был мрачный, тихий, беспорядочный смех. - О, хорошо, - сказал я. - Это, наверное, потому,
Кристина 