отступая на полшага назад. Он понял, что принял за студентку сотрудницу кафедры: лабораннтку или аспирантку. Хотя нет, для аспиранки, она всё же слишком молода, скорее студентка другого ВУЗа. Подрабатывает лаборантом, как Маша, с кафедры нормальной анатомии. Впрочем, что это меняет?
— Хорошо, увидимся, — девушка снова улыбнулась и открыла дверь, но Максим придержал её:
— Обещаешь? — спросил он, снова придвинувшись почти вплотную и даже коварно пристав на цыпочки, чтобы глаза оказались на одном уровне.
— Обещаю, — снова засмеялась она.
— Ну и отлично!
Воспользовавшись тем, что у собеседницы заняты руки, он резко подался лицом вперёд и поцеловал её в губы. Коротко, но с оттягом, чтобы с одной стороны успела почувствовать его страсть, а другой — не успела воспринять как угрозу.
Вопреки статистике, незнакомка не отпрянула от неожиданности, но и не ответила на провокацию. Она даже не замерла, озадачено прислушиваясь к ощущениям. Она лишь рассмеялась ещё раз:
– Наглец, — в этой констатации звучало скорее одобрение, чем осуждение. — Но больше так никогда не делай, хорошо? Увидимся!
И девушка вошла на кафедру.
Предпочитавший брать женщин измором, Максим не пошёл за ней, а вернулся к учебнику на подоконник. Ему гарантировали если свидание, то встречу, а значит сейчас следует уделить внимание учёбе, чтобы на паре не выглядеть совсем уж балбесом.
Мимо Макса ходили люди: первыми пришли две башкирские девочки из его группы, потом самарская смазливая кудрявая стервочка из параллельной приземлилась рядом. Поток людей усиливался, все они уходили на кафедру, не задерживаясь, и когда до начала пары осталось лишь несколько минут, парень тоже решил, что пора. Кабинет, где занималась сто первая со сто второй, нашёлся быстро: два длинных широких стола с люминесцентными лампами посередине и оптические микроскоптокопы вдоль них. Сев, по обыкновению, рядом с преподавательским столом, спиной к выходу, молодой человек добавил к учебнику свежую общую тетрадь и ручку. Дверь в кабинет отворилась, и обернувшийся на неё Максим невольно покраснел.
— Здравствуйте, доктора, — поприветствовала аудиторию вошедшая. Та самая девушка, с ключом от кафедры. — Зовут меня Тамара Суреновна Савина, кандидат медицинских наук, доцент кафедры гистологии и эмбриологии. — Я буду вести у вас в этом семестре.
Преподавательница подошла к своему столу, ненавязчиво провернула на безымянном пальце правой руки обручальное кольцо и слегка иронично глянула на Максима. Тот потупился и даже смущённо почесал в затылке. Кандидат наук... Окончила школу, шесть лет в ВУЗе, аспирантура года три-четыре. По самым минимальным подсчётам Тамаре Суреновне не может быть меньше двадцати семи — двадцати восьми лет. «А реально, скорее всего, все тридцать, может быть чуть больше», — хмуро подумал парень. Замужем, наверняка и дети есть. Национальность тоже сразу понятна. Незадача... Ошибочка вышла.
Пара прошла быстро: семинар, действительно оказался вводным, записали несколько определений и отметили необходимость цветных карандашей на занятиях, после чего кратко прошлись по кафедре и общей методологии дисциплины. Макс даже удостоился похвалы преподавателя, назвав основные используемые при изготовлении препаратов красители и описав технологию получения 100% этилового спирта, иногда необходимого для консервации срезов. После первокурсников великодушно отпустили.
Проводив стадо студентов взглядом, Максим вернулся в аудиторию. Преподавательница сидела за столом и что-то писала.
— Тамара Суреновна, — парень откровенно стеснялся, его руки были нервно сцеплены за спиной, голова опущена, как в стойке, но взгляд исподлобья был твёрд.
В ответ женщина сделала жест рукой: мол, помолчи минуту, и только дописав последние пару строк, подняла взгляд на ученика.
— Да, Максим, ты что-то хотел спросить? — её ирония была очевидна, но вновь совершенно не обидна, а взгляд вполне доброжелателен. — Ничего, что на «ты»? Впрочем, ты
Жена решается 