что. Ты могла бы сказать нам оставить дверь открытой, когда мы поднимались наверх, но ты хотела застать нас за чем-нибудь занятыми.
— Я этого не делала. - Мама посмотрела на меня, сидящего на кровати с подушкой на коленях, и нахмурилась, а затем ее глаза расширились, и она отвела взгляд. Вздохнув, она подошла к кровати и села на край, лицом вперед и стараясь не смотреть на меня и мою эрекцию. - Я пришла сюда в надежде, что ты делаешь то, что я тебе велела, но это было не так. Не так ли?
— Мне восемнадцать.
— И это еще слишком рано для сегодняшнего мира. Вы даже не знаете, будете ли вы вместе всегда.
— Мы теперь взрослые, - сказал я, нахмурив брови. Я ненавидел, когда моя мама говорила что-то, что имело смысл. Я думал, что буду с Дженной всегда, но знал ли я это наверняка?
— Это не имеет значения. - Мама глубоко вздохнула. - Возможно, вы сейчас этого не понимаете, но одна сиюминутная ошибка может стоить вам многих лет жизни. Возможно, вам придется отложить поступление в колледж. Вы можете решить не возвращаться. Ребенок может изменить всю траекторию вашей жизни. Тебе не обязательно быть сексуальным только потому, что тебе исполнилось восемнадцать.
— У нас не было возможности проявить сексуальность, - сказал я.
— Сексуальность означает все, вплоть до секса, - сказала мама, искоса взглянув на меня. - Все, что ты делаешь, побуждает тебя делать больше, так что это означает, что никаких поцелуев, никаких прикосновений, никаких взглядов друг на друга голыми и никаких сексуальных текстовых сообщений.
Я рассмеялся.
— Я серьезно, - сказала мама. - Я знаю, как подростки относятся к своим телефонам.
— Отец Дженны несерьезен, - сказал я. - Она возненавидела бы его на всю оставшуюся жизнь, если бы он разлучил нас. Это отцовские штучки. Это пройдет. - К настоящему времени мой стояк немного смягчился. Я повернулся на кровати, так как мой член в виде трубки лежал поверх моей мошонки. Я отодвинул подушку в сторону и скрестил ноги на кровати. Выпуклость в шортах больше не была такой непристойной, как до того, как мама постучала в мою дверь. - Доверься мне.
— Нет. - Мама повернулась ко мне. - Ты доверься мне. Ты же не хочешь быть восемнадцатилетним папой.
Это было правдой, но этому не суждено было случиться. Такое случается только с безответственными людьми, и мистеру Чарльзу Мейсону - какое почти ужасное имя было у отца Дженны - придется смириться с тем фактом, что его дочь растет, и ей не терпится присоединиться к миру взрослых.
— Мне восемнадцать лет, - сказал я, и хотя я пытался подражать строгому тенору моего отца, мои следующие слова все еще дрожали, и мое сердце все еще учащенно билось, когда я добавил: - У меня есть потребности, мама.
Мама невесело рассмеялась.
— Ты не можешь вернуться к тому, чтобы держаться за руки? - Спросила мама. Она повернулась ко мне, и ее царственные черты лица были опущены, как у щенка после того, как его хозяин строго прикрикнул на него. - Ждать еще четыре года - не так уж долго по сравнению с остальной твоей жизнью.
Моя мать была права, но, черт возьми, у меня был член, который нужно было удовлетворить, а Дженна хотела секса так же сильно, как и я.
Я покачал головой.
— Ты не можешь посмотреть порно? - Спросила мама.
Я немного посмеялся и сказал: - Нет, - все еще посмеиваясь.
— А ты не можешь, - съежившись, спросила мама, - просто изменить ей?
Поддразнивание 