искриться, напомнив мне обложку альбома из коллекции моей бабушки, где с гребня капает мед. Торцевое отверстие попало в центр маминой спины. Ее позвоночник дернулся, когда она отреагировала на прикосновение крема, и я наблюдал, как на ее коже образовалась лужица, а затем соскользнула в сторону тонкими струйками жидкости.
Я отставил бутылочку в сторону, освобождая руки, и вытянул пальцы, опуская кончики к спине мамы. Они дрожали, пока не коснулись ее кожи, и двинулись вверх. Мои пальцы раздвинулись так далеко, как только могли, когда я гладил кожу мамы. Мой адреналин подскочил, начавшись в моем сердце и распространяясь наружу, находя пути через мои плечи, руки и спускаясь в ладони, где энергия проходила через меня и передавалась моей матери.
— Мм, - простонала мама, но это прозвучало как низкий, приглушенный стон, который она пыталась сдержать. Ее рот так и не открылся, и звук был низким и еле слышным, но он был. Мое сердце заколотилось, и я сильнее надавил на ее кожу, пытаясь заставить ее снова застонать. Она не застонала, но ее губы дрогнули, когда я усилил давление на ее гладкую кожу.
Я добрался до маминой шеи, проводя пальцами по склону, спускающемуся к ее плечам. У моей мамы было крепкое тело, но не слишком. Ее мышцы скрывались под одним слоем женственной мягкости, придавая ее телу все намеки на округлости, но при этом оставаясь стройными. У нее было тело спортсменки, бегуньи, танцовщицы - такое тело, которое заслуживало восхищения, в сочетании с красотой, способной сделать сильного мужчину слабым, а жесткого - мягким.
— И все это от простого прикосновения к ней, - подумал я.
Я никогда раньше не прикасался к своей матери. Не так. Объятие, поцелуй в щеку, рывок за руку, но я никогда не гладил ее таким фамильярным способом. Не было другого способа натереть человека кремом, будь то друг, подружка, ваша мать или клиент в спа-салоне. Это было настолько интимно, насколько это возможно для двух людей физически, вне секса.
Я провел ладонями вниз по плечам моей матери и по ее рукам, выпрямляя каждую из них по очереди, и мне пришлось ослабить первую, прежде чем она отпустила ее. Я провел рукой вниз по ее руке, по ее маленькому бицепсу и предплечью. Мои длинные пальцы полностью обхватили ее конечность. Я добрался до ее пальцев и тоже смазал их кремом, уделяя время поглаживанию каждого из ее пальцев, прежде чем вернуться к плечам, где я провел большими пальцами по ее коже, согретой солнцем - и, я надеялся, мной.
Чем больше я прикасался к своей матери, тем тяжелее она дышала и тем спокойнее становился я. Я оставался твердым, и мое возбуждение захлестывало меня, растекаясь по венам мощными импульсами света, но я оставался спокойным.
Что чувствовала моя мать?
Я опустил руки вниз по ее спине, а мои большие пальцы встретились вдоль позвоночника. Ее кожа задвигалась под моими кончиками пальцев, когда я развернул их веером наружу, поворачивая в стороны так, чтобы они были обращены к ребрам моей матери и бокам ее грудей. Крем блестел на свету, и бархатистая текстура ее плоти посылала волны желания по моим рукам. Мой член набух, и из него вытекла изрядная капля преякулята, которая дала бы мне густую каплю росистой слизи, чтобы добавить к крему, покрывающему ее спину.
Если бы только я мог потереться о нее своим преякулятом....
Если бы только я мог.
Какая ужасная, омерзительная и волнующая мысль. И вот так я начал освобождаться от всех своих оговорок относительно того, как далеко я готов зайти в своей игре с ней в
Жаркий отпуск часть1 
webmaster@3iks.ru