не чувствовала себя такой восхитительно горячей и живой. Это было так…так…так…охуенно хорошо!
— О, да, малыш! Трахни меня, Джонни, о, Боже, да! Оо, блядь, блядь, блядь, мне хорошо! Я чувствую себя так, охуенно хорошо! - Люсиль стонала и хватала ртом воздух, а ее эротические чувства взрывались подобно лесному пожару в ее извивающемся животе, воспаленном сознании и перегруженном лихорадкой мозгу. Она повернула голову и потянула сына за задницу, пытаясь заставить его засунуть свой член глубже, быстрее и тверже.
— О, блядь! О, блядь, блядь, блядь! Блядь, мне жестко! Жестче, жестче, жестче! О, да! Да, да, детка! Трахни меня, пожалуйста, пожалуйста! О Боже, да! - Кульминация Люсиль наступала так быстро, что все, что она могла делать, это лежать и стонать от полной радости и экстаза, растирать и теребить свой пах с таким энтузиазмом, на какой было способно ее уставшее и внезапно ослабевшее тело. Она была о-о-очень уставшей, но о-о-очень счастливой со своим сыном. Он, безусловно, был хорошим-прехорошеньким мальчиком, и она любила его больше, чем когда-либо.
Люсиль сумела обхватить своими теплыми усталыми ногами накачанные бедра Джонни и задрала их еще выше по его спине, раскрываясь еще больше, позволяя ему протолкнуть свой горячий, бьющий струей член еще глубже в ее пылающую любовную дырочку. Она пожалела, что у него нет другой ноги, просто чтобы она могла еще больше погрузить его глубоко в себя. Образ его члена, скользящего в ее раздробленном сознании внутрь ее киски, подтолкнул ее к еще одной серии множественных оргазмов.
— О Боже! О, Боже, нет! Только не это снова! О, ииии! Боже милостивый! Джонни, блядь, блядь, блядь! - Каждое слово вырывалось короткими придыханиями, когда она пыталась притянуть тело сына еще ближе к себе руками и напрягающимися ногами.
Джонни был почти без ума от сексуального счастья, которое он испытывал. Ему казалось, что он мог бы трахаться вечно, если бы его мама позволила ему. То, как она разговаривала с ним и так крепко прижимала его к себе, почти сводило его с ума от похоти и желания, но когда она обхватила его ногами, скользнула ими к его заднице и начала сжимать, втягивая его в себя еще глубже, чем он себе представлял, это подтолкнуло его прямо через край. Он закричал от удовольствия, когда его член начал выбрасывать огромные порции своей горячей спермы глубоко внутри ее живота, взрываясь снова и снова сильными толчками брызжущей спермы, заставляя его член подпрыгивать и дергаться, как будто у него был свой собственный разум.
— О, о, мама! Я кончаю, о боже, кончаю, о, блядь, блядь, блядь! - Джонни вдавливал свой член внутрь так глубоко, как только мог, и стонал, чувствуя, как каждый непрерывный всплеск брызжущей спермы проникает глубоко в теплую киску его мамы.
Люсиль почувствовала, что сгорает изнутри. Она почувствовала, как первая струя горячей и обжигающей спермы ее сына выплеснулась глубоко в ее лоно, и закричала от радости и наслаждения от раскаленной добела жидкости ее сына. Казалось, что это прожжет в ней дыру насквозь. Ее воспаленному разуму это казалось расплавленной лавой, и ей это нравилось! Нравилось, нравилось, нравилось, нравилось!
— О, да! Оо, трахни меня, Джонни! Трахни меня! Трахни меня, оо, Господи, трахни меня хорошенько! Эй, эй, эй! Я кончаю, кончаю снова! - Ее разум полностью отключил все мысли, кроме чудесного эротического ощущения и экзотических взрывов ее оргазмов, отчего ее киска снова стала влажной от спермы, а ее киска, казалось, вот-вот вспыхнет внезапным пламенем от райского ощущения между ее ног. Она знала, что любит своего сына всем сердцем.
Мой брат Санька 
webmaster@3iks.ru